Юридические раритеты и обыденность репрессий: обозрение по "московскому делу"
Маховик правосудия немного замедлил ход. Власть так боится отвечать на требование любой части населения, кроме тех, что с ней срослись, что, казалось, сделает все, чтобы не уступить даже в такой возмутительной ситуации, как в случае с актером Павлом Устиновым.
Ведь, к примеру, оболганного Голунова, конечно, спасли от длительного тюремного срока, но и никто из органов не пострадал! Времени прошло слишком мало, власть могла подумать, что если пойти на требования общества снова, население поймет, что руководство стало слабеть.
По крайней мере, таково было мое впечатление, но это оказалось не так. Прокуратура сама подала ходатайство об изменении меры пересечения, что бывает чаще только извержения Везувия в нашей эре. Еще раз: подано ходатайство об изменении меры пресечения осужденному по «политической» статье.
Хотя процессуально это довольно логично: прокуратура ведь надзорный орган и должна следить за правоприменением во всех смыслах. В этом же случае на суде прокурор требовал шесть лет и отказался от просмотра пленки, доказывающей невиновность Устинова, что дало повод так же поступить и судье Криворучко. И вот все поменялось – за пару дней возмущения общественности в разных ипостасях.
А защита между тем решила использовать так называемый «трюк Генри Резника», то есть обратиться с просьбой освободить осужденного до момента рассмотрения апелляции. И вот это уже серьезный тест – услышала ли власть несогласие большей части общества с самоуправством в судах. Ведь этот самый «трюк Генри Резника» лишь единожды в 2013 году принес свободу, зато кому – Алексею Навальному, которого вначале осудили на пять лет колонии по делу «Кировлеса», а потом в итоге отпустили, ограничившись условным сроком.
А мы вспомним пока других осужденных за... а вот вспомните, за что: Данила Беглец – за то, что потянул за руку, получил два года, Евгений Коваленко бросил в сторону «правоохранителя» мусорный бак – 3,5 года; Кирилл Жуков действительно только дотронулся до шлема правоохранителя (видимо, для того, чтобы его деанонимизировать) – три года... Константина Котова не обвиняют в экономических, пусть и надуманных, преступлениях – его вина гораздо страшнее: он получил срок за участие в трех митингах. Да, власть очень боится своего населения: этот страх стоит Котову пока четыре года тюрьмы. Еще несколько человек ограничены в свободе до суда, в основном посредством помещения в СИЗО.
Но если кому-то кажется, что наступило какое-то потепление, скорее всего это наивное рассуждение. Только сегодня остановили шествие якутского шамана, шедшего под громкими лозунгами в Москву, задержали юриста ФБК Ивана Жданова, а в Ижевске к приезду гаранта Конституции арестованы активист Российского социалистического движения и координатор местного штаба Навального.
Конституция здесь ни при чем – каков гарант, таковы и методы разных ветвей власти... А последние раз за разом совершают ошибки, после которых открываются не только глаза у разных слоев населения, но и усиливается из-за подобных боязливых шагов под прикрытием судейского произвола ненависть в обществе.
Давным-давно было сказано: «Это хуже преступления: это ошибка». А если в одном флаконе – и ошибка, и преступление?..
