Юбилейная выставка Дё Сон Ена открылась в областном художественном музее
Далеко не все, что юбиляру хотелось показать, вместил большой зал музея. Притом что на выставке "Мой мир. Мое поколение" он представил полсотни работ только за последние пять лет.
В свете чего отмазки иных его коллег, что на создание нового нет времени, видятся несостоятельными. Потому что Дё Сон Ен насыщенную творческую жизнь не одно десятилетие сочетает с педагогикой. Вряд ли студент Иркутского училища искусств предполагал, что и после окончания учебы он будет связан с училищем. Но так получилось: мы говорим — отделение дизайна в Сахалинском колледже искусств, подразумеваем — Дё Сон Ен. И тут ничего не попишешь: чтобы иметь дело с молодежью — скептиками, неучами и модернистами — надо соответствовать, быть в хорошей форме. В этом смысле он "тренер играющий" всю жизнь.
Дё Сон Ен из той немалой плеяды художников, у которого топливом для творчества служит новизна впечатлений, выхваченных из многочисленных путешествий. Выставка "Мой мир. Мое поколение" открывает его взгляд на мир вширь и вглубь, так что лента экспозиции раскручивается большим путевым дневником. Облегчая задачу зрителям узнать всю географию его странствий по земному шару, он даже собрал на баннере самые незыблемые знаки городов мира, где бывал, — Хакодате, Гимпо, Венеция, Котор, Сеул, Ницца… Как причудливая коллекция медалей, на нем собраны крышки канализационных люков (а российская участница явлена во всей своей чугунной натуральности в музейном пространстве). Что называется, поднял обыденное с земли и возвел в ранг художественной величины.
Ведь как бы мы, люди, ни летали в мечтах и иллюзиях под облаками, но обитаем в земной, предметной, конкретной жизни. На холстах этого художника реальность "здесь и сейчас" приходит в возвышенном и преображенном виде: скрипка в руках музыканта как проводник к Богу, ящероподобная скала в Остромысовке отбрасывает зрителя в юрский период, а блекнущие угольки в ирори, традиционном японском очаге, уводят к корням, к началу родословной. Его живописные полотна дарят вкус, запах, сияющий цвет и эмоции. А некоторые монументальной основательностью мне напоминают кованые панно, на которые краски выливаются горящей лавой. Кажется, что в прошлой жизни он мог быть кузнецом. Уж очень лихо жонглирует стихией огня и мрака. Оттого на ярмарке жизни, как пожар, пылают медальоны крабов на уличном лотке, зонтики рвутся в небо над веселым фруктовым развалом, дрожат блики в каналах красавицы Венеции, чистым и таинственным золотом облит купол Исаакия и языком пламени в ночи бросается в синее море черногорский Котор…
Круглая дата часто сподвигает творцов к каким-то выспренним манифестам, 60 лет в корейской традиции — жизненный водораздел. У Дё Сон Ена юбилейный концепт обрел экзотические формы. Под потолком, над живописным путешествием парит "иконостас" фоточек чего-то добившихся современников, которых угораздило быть его ровесниками: Сара Брайтман, Иоахим Лев, Ван Дамм и губернатор Лимаренко. Совершенно случайный отбор, конечно ("Гомер, Мильтон и Паниковский"). И легко верится в искренность художника, уверявшего, что портрет градоначальника посреди зала — знак признательности за то, что администрация Южно-Сахалинска сподобилась привести в порядок выставочный зал Союза художников на Вокзальной, 5а. Но не исключено, что перед нами образчик подспудного эстетического стеба, ибо портрет напоминает композиции из пивных крышечек в бедном детсадике, и память опять услужливо подтягивает классику ("Заведующий гостиничным трестом… был сработан из овса. И когда художник Копытто перевозил на извозчике картину в музей, лошадь беспокойно оглядывалась и ржала"). Военнослужащих, случайно затесавшихся на вернисаж, этот рукодельный шедевр впечатлил поболее, чем великолепные живописные серии о Корее или Италии.
Но да бог с ней, с конъюнктурой, каждый творец имеет "право налево". За сорок лет в профессии не исписаться, не почивать на лаврах, сохранить в себе недовольство достигнутым как стимул двигаться вперед — так удается не всякому. Его юбилейная выставка — весомый аргумент в дискуссиях, современен ли канонический реализм в эпоху, когда профессиональное мастерство проще подменить лукавым акционизмом.
Мой мир. Мое поколение… У Дё Сон Ена эти расхожие слова вмещают и освоение космоса искусства. Как никто другой среди сахалинских художников, он пытается постичь музыку сфер, найти формулу вдохновения и вглядывается в лица самих создателей прекрасного. Его галерея обширна, включает портреты художников Юрия Метельского, Вениамина Риделя, Олега Подскочина, поэта Сергея Тараканова, пианиста Сергея Вербицкого, аккомпанемент которого формирует элегическую атмосферу вернисажей. Да и центральное полотно — концерт симфонического оркестра в изысканных витражах готического собора — говорит о том, какая песня является главной для художника Дё Сон Ена.
0+
