Владивосток волнующийся: 115 лет назад в городе взбунтовались моряки и военные
1905 год в истории Российской Империи был не слишком удачным. Маленькая победоносная война на востоке империи с Японией обернулась крахом: потеря Порт-Артура, разгром двух эскадр. И вот осенью 1905 года выходит высочайший манифест об усовершенствовании государственного порядка. Этот документ вызвал достаточно большое волнение на кораблях флота и войсковых частях гарнизона. Начались многочисленные митинги и собрания.
Октябрьский манифест, или манифест 17 октября сам по себе был неплохим документом, но вызвал серьёзную смуту и беспорядки в армии и на флоте.
«Божией милостию мы, Николай Вторый, император и самодержец всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая объявляем всем нашим верноподданным. Смуты и волнения в столицах и во многих местностях Империи нашей великою и тяжкою скорбью преисполняют сердце наше. Благо Российского Государя неразрывно с благом народным и печаль народная его печаль. От волнений, ныне возникших, может явиться глубокое нестроение народное и угроза целости и единству Державы нашей.
Великий обет Царского служения повелевает нам всеми силами разума и власти нашей стремиться к скорейшему прекращению столь опасной для Государства смуты. Повелев подлежащим властям принять меры к устранению прямых проявлений беспорядка, бесчинств и насилий, в охрану людей мирных, стремящихся к спокойному выполнению лежащего на каждом долга, мы, для успешного выполнения общих намечаемых нами к умиротворению государственной жизни мер, признали необходимым объединить деятельность высшего Правительства.
На обязанность Правительства возлагаем мы выполнение непреклонной нашей воли:
1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.
2. Не останавливая предназначенных выборов в Государственную Думу, привлечь теперь же к участию в Думе, в мере возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив этим дальнейшее развитие начала общего избирательного права вновь установленному законодательному порядку.
3. Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выбранным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от нас властей.
Призываем всех верных сынов России вспомнить долг свой перед Родиной, помочь прекращению этой неслыханной смуты и вместе с нами напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле.
Дан в Петергофе в 17 день октября, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот пятое, Царствования же нашего в одиннадцатое».
Если продраться сквозь своеобразный стиль письма начала прошлого века, то приходит понимание, что сам-то манифест провозглашал весьма полезные вещи для общества. Так почему же он вызвал волну восстаний и жестокости? Одна из самых логичных и адекватных теорий заключается в том, что местная власть просто не понимала, как себя вести и что делать в новых реалиях, объявленных манифестом.
Вернёмся к нашему городу и начавшимся собраниям среди военных. Комендант крепости генерал-лейтенант Георгий Николаевич Казбек после выпуска манифеста издал приказ, в котором запрещалось участие нижних чинов армии и флота в публичных лекциях, торжествах, собраниях, процессиях, церемониях и прочих, скажем так, мероприятиях. Получилось, что права и свободы, которые давал манифест, во Владивостоке прикрыли приказом коменданта. С точки зрения гражданского человека это выглядит как ограничение прав и свобод. С военной точки зрения, где существует субординация и система подчинения приказам вышестоящего командира, нижние чины должны были исполнять и подчиняться.
Но та самая маленькая победоносная война вызвала в обществе слишком сильное напряжение, чтобы такие ситуации разрешились мирным путём. Вот Владивосток и вспыхнул. В конце октября (по новому стилю это был уже ноябрь) 1905 года больше 2000 матросов Сибирского экипажа собрались на городском рынке на митинг. К митингующим присоединился Хабаровский резервный полк, личный состав которого насчитывал 10 000 человек. После митинга пошла волна погромов лавок, магазинов и самого базара. Тогда же выступавшими были сожжены здания Морского собрания и военно-морского суда, квартиры командира флотского экипажа и командира порта. Несколько офицеров были убиты.
К вечеру Георгием Николаевичем были вызваны шесть батальонов войск, снятых с крепостных позиций. За ними в город вошли ещё шесть батальонов войск. Но в этот раз это были части 8-го Восточно-Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона, подчинённого 8-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. Позже в город ввели дополнительно ещё войска, которые были расквартированы на Русском острове. Срочно были отправлены по железной дороге казачьи соединения.
Вечером 30 октября (старый стиль) в районе цирка Боровикса, который располагался тогда выше железнодорожного вокзала в районе современных жилых домов по адресу 1-я Морская, 8 и 16а, стали собираться артиллеристы, пытавшиеся проникнуть на полуостров Шкота (Эгершельд) в места расположения батарей крепости. Между ними и стрелковыми подразделениями, подтянутыми туда, произошло вооружённое столкновение. Были ранены офицер и четверо рядовых. Тогда же в 1-й и 2-й минных ротах, которые располагались у бухты Диомид, произошли выступления. А ночью в казармах Сибирского флотского экипажа, который днём устраивал митинг, начались столкновения с целью освободить арестованных днём матросов.
Следующий день ознаменовался новым митингом матросов и солдат, собравший примерно 1000 человек. Собравшиеся потребовали от властей нескольких вещей. Во-первых, зачитать матросам тот самый манифест. Помимо этого, требовалось уволить запасных, выплатить солдатам деньги за земляные работы, разрешить матросам и солдатам посещать митинги, а также извечное требование в наших вооружённых силах об улучшении отношения офицеров к солдатам (времена идут, требования не меняются). Собственно, вышестоящее над митингующими начальство согласилось на выполнение этих требований, но в ноябре того же года в бараках на Чуркине устроили беспорядки нижние чины Квантунской крепостной артиллерии, возвращавшиеся из японского плена. Всё безобразие тогда продлилось несколько дней после чего было, наконец, подавлено стянутыми дополнительно войсковыми соединениями.
О серьёзности ситуации с волнениями среди вооружённой прослойки общества говорит предписание генерал-майора Николая Алексеевича Лашкевича полицмейстеру Александру Михайловичу Чернову: «Вследствие данных мне полномочий как начальнику обороны Владивостока. Предписываю Вам подавлять уличные беспорядки, кем бы таковые ни производились, не стесняясь употреблять оружие и донося о своих действиях в штаб обороны, а также согласуя свои действия с действиями начальника соответствующего участка обороны».
По сообщению Николая Петровича Линевича, бывшего в 1905-1906 годах главнокомандующим сухопутными и морскими вооружёнными силами, действующими против Японии, в городе всего погибло почти 40 человек, а ранено было почти 150 человек.
Осенние волнения 1905 года стихли. Но декабрь принёс новую волну смуты во Владивосток. 3 декабря 1905 года рабочие Уссурийской железной дороги присоединились ко всеобщей забастовке, охватившей всю Россию, и захватили под контроль инфраструктуру железной дороги. Спустя три дня, как раз 6 декабря, уже солдаты и матросы устроили митинг, на который собралось 5000 человек. На митинге был сформирован исполнительный комитет нижних чинов Владивостокского гарнизона.
В задачи комитета входила координация действий всех частей. Этот же самый комитет предъявил коменданту крепости очередной список требований от рядовых военнослужащих. На эти требования комендант отказался отвечать. Ситуация затихла, но не надолго. Распалённые событиями осени и декабря 1905 года в январе 1906-го матросы Сибирской флотилии захватили склады с оружием. 10 января 1906 года у того же самого цирка состоялся митинг. Тогда собралось опять несколько тысяч человек: рабочие порта, солдаты и матросы. На том самом митинге одной из выступавших ораторов оказалась Людмила Александровна Волкенштейн. Она имела давний опыт революционных дел, за что успела отсидеть 12 лет. В 1896 году в связи с коронацией Николая II была освобождена из тюрьмы и отправлена в ссылку на Сахалин. В итоге оказалась у нас в городе.
После митинга разгорячённая толпа двинулась в сторону штаба крепости (на его месте сейчас стоит здание почтамта у железнодорожного вокзала) в сопровождении оркестра. Толпа была встречена пулемётным огнём 32-го Восточно-Сибирского полка и казаками. Это событие часто любят преподносить как расстрел безоружных жителей города, но вернёмся к тексту выше и перечитаем абзац про захваченные склады оружия и костяк митингующих, состоявший из матросов и солдат. Вооружённых. Во время стрельбы были раненные и убитые. В том числе и Волкенштейн. Приказ о применении силы отдал комендант крепости Андрей Николаевич Селиванов, назначенный на эту должность во второй половине декабря 1905 года.
На следующий день восстали артиллеристы Иннокентьевской батареи. Андрей Николаевич лично отправился на батарею разобраться в ситуации. Оставив транспорт внизу, он поднялся на возвышенность, на которой располагалась батарея, но был встречен ружейным огнём в упор. Тяжело раненный в живот и шею, он смог спуститься вниз и уехать оттуда. Действия Селиванова весьма красноречиво показывают его характер и отношение к службе. Сама же восставшая батарея, если можно так сказать, реабилитировалась на следующий год, ведя огонь по восставшему миноносцу «Скорый».
Бетонный массив батареи был уничтожен при строительстве второго учебного корпуса МГУ. Иронично, что в советское время роль восставшей батареи выполнял сохранившийся кусок, находившейся недалеко от неё батареи «Сапёрной», от которой остался правофланговый блок скорострельных пушек. На этот самый блок воткнули 120-мм пушки, привезённые из Порт-Артура и повесили табличку о легендарности батареи. Сейчас бы это назвали фейковым памятником. Впрочем, так оно и было. И ирония в квадрате в том, что эти самые 120-мм пушки, бывшие частью фейкового памятника, после весьма нещадного издевательства над ними теперь изображают 75-мм пушки системы Канэ на палубе «Адмирала Завойко» (он же «Красный Вымпел»).
В тот же день артиллеристы батареи напали на гауптвахту и освободили заключённых там демонстрантов предыдущих дней. В этом безобразии им помогали нижние чины 32-го Восточно-Сибирского полка. Жертвы стрельбы 10 января были торжественно захоронены демонстрантами. Причём первоначально братская могила находилась на привокзальной площади.
Январские волнения продлились до второй половины месяца, когда в город были введены надёжные войска, с помощью которых бунт был остановлен. Но сделано это было не сразу, так как командовавший ими генерал-адъютант Павел Иванович Мищенко, герой Русско-Японской войны, не решился сходу войти в крепость, охваченную волнениями и имевшей в своём хозяйстве артиллерийские батареи. После переговоров властей с тем самым исполкомом нижних чинов и «Союза союзов» (либеральное объединение политических союзов, действовавших во время той революции) крепость была без сопротивления занята войсками. В городе было введено чрезвычайное положение, наиболее активные участники восстания были арестованы. Самые революционные части были выведены из крепости.
«Владивостокский полицмейстер объявляет для сведения жителей города Владивостока, что в городе восстановился полный порядок и каждый может спокойно заниматься своими делами.
Приказ по Владивостокской крепости. 16 января 1906 года, крепость Владивосток, № 27.
Прибыв сего числа в крепость Владивосток, я на основании телеграммы Главнокомандующего от 15 января с. г. за № 91 вступил во временное исполнение должности Коменданта Владивостокской крепости с правами временного Генерал-Губернатора Владивостокского крепостного района.
Временно исполняющему должность Коменданта Владивостокской крепости командующему 10-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизией генерал-майору Модлю предлагаю обратиться к исполнению прямых обязанностей по командованию дивизией.
Вр. и. д. Коменданта Крепости и вр. Генерал-Губернатор крепостного района генерал-майор Артамонов». (Газета «Дальний Восток», 38 от 18 января 1906 года).
В мае 1906 года военно-полевой суд приступил к рассмотрению дел артиллеристов, бунтовавших на Иннокентьевской батарее. Следом судили активистов январских митингов и выступлений. К суду привлекли более 2000 человек. Большая часть была приговорена к каторге и штрафным работам. 30 человек были казнены.
Некоторая часть прессы в это время сознательно создавала волнения в обществе своими публикациями, поэтому рано или поздно их прикрывали власти. Так, 6 февраля 1907 года постановлением № 935 Приамурского генерал-губернатора Павла Фёдоровича Унтербергера была остановлена деятельность газеты «Окраина», выпускавшейся во Владивостоке под редакцией ветеринарного врача Беликова.
«М. В. Д. Военный губернатор Приморской области.
28 февраля 1907 г. № 343. Г. Владивосток.
Представление. Секретно. Приамурскому генерал-губернатору.
…принимая во внимание, что типография В. И. Торно…за всё время своего существования изданием газет «Владивостокский Листок», «Восток», «Окраина» и «Восточная Русь» осуществляла противоправительственную пропаганду, которая, несомненно, под руководством тех же лиц будет осуществлять и нарождающаяся газета «Жизнь Окраины»..., а также ввиду большей или меньшей степени уверенности в том, что в этой типографии печатаются противоправительственные прокламации социалистических партий и…совершенно закрыть типографию В. И. Торно, о чём и ходатайствую перед Вашим Высокопревосходительством…
Военный губернатор генерал-майор Флуг».
В итоге после постановлений в первой половине 1907 года закрыли несколько печатных изданий, что, в принципе, было ожидаемо.
1907 год тоже прошёл неспокойно. Первые волнения начались ещё весной. Так 1 мая прошёл митинг на Покровском кладбище, где были окончательно захоронены жертвы расстрела 10 января 1906 года. День принёс массовые забастовки почти всех предприятий города. В конце месяца рядовые 1-го и 2-го Минных батальонов, дислоцировавшихся в бухте Диомид, отказались подчиняться офицерам. За что закономерно были отданы под суд.
И вот уже в октябре по Владивостоку пополз слух, что на 17-е число намечен суд над бунтовавшей 1-й ротой. Причём якобы всей роте грозит смертная казнь. В результате пропаганды эсеров, минёры в очередной раз взбунтовались против своего начальства. Ими были разоружены командиры. Два фельдфебеля и унтер-офицер были убиты. Командир 2-й роты был тяжело ранен. Район бухты был оцеплен силами 10-го стрелкового полка. Во время этой операции среди бунтовавших были убиты трое и ещё шестеро ранены. И вот 17 октября 1907 года в очередной раз взбунтовались матросы. Началось всё на миноносце «Скорый», где член экипажа Яков Пойлов убил командира Андрея Петровича Штера. После чего смертельно ранил прибежавших на выстрел мичмана и машинного кондуктора в лицо. Помимо «Скорого» восставшими были захвачены миноносцы «Сердитый», «Бодрый» и «Тревожный». При этом в самом начале восстания миноносцев также был убит командир «Бодрого» Николай Парфёнович Курош.
«Скорый» сначала выдвинулся в кутовую часть Золотого Рога к казармам 12-го Восточно-Сибирского полка, где встал на якорь и принял на борт восставших солдат. После чего двинулся на выход из бухты. Путь ему отрезали подошедшие верные властям корабли.
Остальные бунтовавшие корабли были приведены в чувства. Здесь хочется процитировать донесение исполняющего должность командира Владивостокского порта капитана 1-го ранга Василия Николаевича Фирзена: «Тревожный» вскоре спустил боевой флаг, перешёл к угольной площадке, где команда арестовала одного агитатора, четверых выбросила за борт, остальные бежали на берег».
«Скорый» завязал бой с лояльными кораблями. При этом ещё и обстрелял дом губернатора и другие административные здания Владивостока. При этом, помимо кораблей, огонь по нему вела и та самая, бунтовавшая годом ранее Иннокентьевская батарея. По свидетельству очевидцев боя, на палубе бунтовавшего миноносца во время боя снаряды рвались каждые 7-8 минут. Повреждённый и неуправляемый миноносец выбросился на берег бухты Золотой Рог в районе памятника адмиралу Невельскому. Выжившие бунтовщики с корабля были отправлены на транспорт «Колыма», стоявший в бухте Новик. В конце ноября 1907 года военным судом 19 матросов и 16 минёров были приговорены к расстрелу. Несколько сотен бунтовщиков отправлены на каторгу.
Расстреляны матросы-бунтовщики были недалеко от форта Линевича, что стоял и стоит у бухты Тихой, и там же захоронены. Примерное место могилы владивостокские любители истории пытались определить по сохранившимся фотографиям и пока, в теории, место нахождения этой могилы было в районе школы № 65 (Космонавтов, 15), плюс-минус сотня метров. Официальный же памятник невинно убиенным бунтовщикам сейчас находится между домами № 46 и № 48 на Сахалинской.
Минёры же были расстреляны у бухты Улисс. Цитата из протокола: «Смертная казнь была совершена на поляне к западу от дороги Гнилого угла на бухте Улисс возле моста, не доходя до поворота с этой дороги в бухту Диомид». Сейчас на перекрёстке улиц Коммунаров и Минёров стоит памятник бунтовщикам, поставленный там в 1954 году.
Вспоминая те события, можно долго думать над причинами, итогами, правдой и неправдой. Но все подобные бунты – это всегда смерти людей, случайные жертвы и испорченное имущество.
