"Вареная селедка – это что-то": Ефремов оценил баланду и развлечения в СИЗО
Sobesednik.ru узнал, как Михаил Ефремов сидит в изоляторе и почему хочет в колонию подальше от дома. Об этом нам подробно рассказал член Общественной наблюдательной комиссии Москвы Алексей Мельников, который регулярно навещает актера в СИЗО.
– Михаил хочет, чтобы для отбывания наказания его этапировали в Чувашию, – поделился с нами Мельников. – Но я ему объяснил, что, согласно закону, он будет распределен случайным образом в ближайший регион, к коим Чувашия не относится. Поэтому лучше бы он остался в хозотряде.
Но он пока еще думает насчет хозотряда. По крайней мере, заявление во ФСИН он пока еще не писал на этот счет.
– Что даст Ефремову хозотряд?
– Михаил останется здесь, в Москве, в изоляторе. Но там надо будет работать. Заключенные хозотряда разносят еду, книги, готовят, делают ремонтные работы — в общем, обеспечивают функционирование изолятора.
– Это, наверное, не очень легко и не совсем почетно?
– Это нелегко. По поводу почетности... в тюремной культуре это считается не очень хорошо.
Михаил пока думает. Не то что он против хозотряда, просто он очень хочет в Чувашию.
– Почему его туда так тянет?
– Это родина его предков. Один из его предков, который родом оттуда, был сподвижником Ленина. Поэтому он хочет отсиживать на родине своей семьи.
– А там есть хорошие колонии?
– Хорошие места принудительного содержания есть только в Москве, одно в Дагестане, в Санкт-Петербурге, и на этом все. Хорошими я называю изоляторы, где нет сырости, где ветер не гуляет постоянно туда-сюда. Поэтому в другой регион я бы ему не советовал.
– Вы его предупредили об этом?
– Да, конечно.
– Как он воспринял приговор Мосгорсуда, который скостил ему полгода срока – с восьми до семи с половиной лет?
– Он огорчен, но работой своих адвокатов удовлетворен. Считает, что на исход дела повлиял резонанс, который всегда был вокруг судебных заседаний с его участием. Надеется, что на кассации смягчат приговор.
– Вы обсуждали условия его содержания?
– Конечно. Его быт абсолютно не изменился — телевизор, холодильник, вентилятор. В камере тепло, с сокамеринками конфликтов нет. Он в той же камере, с теми же соседями.
Единственная проблема — из-за карантина перестали поступать передачи.
– Привык он к режиму?
– «Обжился», – такая фраза была.
– Тюремную еду ест?
– Да. Мы, как правозащитники, тоже пробуем баланду.
– Чем он занимается в камере?
– Читает письма. Друзья ему передают пьесы своего сочинения. Репетирует, в том числе со своими сокамерниками. Смотрит ТВ.
– Его сокамерники — тоже творческие люди?
– У него два соседа по камере. Обоих зовут Сергеями. По профессии, как я понимаю, они не связаны с творчеством. Но с удовольствием участвуют в постановке пьесы и репетициях. Если Ефремов согласится остаться в хозотряде, то он сможет выступать перед хозотрядниками или даже подследственными.
– А какие пьесы, известно?
– Это пьесы Ивана Охлобостина и Михаила Горевого, которые они сами передали ему в СИЗО.
