В России создан уникальный препарат для лечения гепатита дельта
Новый препарат от гепатита дельта, способный помочь тем, кого раньше могла спасти только трансплантация печени, уже прошел ускоренную регистрацию и сейчас находится на сертификации.
О том, что это за препарат и каковы его перспективы, рассказывает профессор, заслуженный врач России, доктор медицинских наук Анатолий Махсон, заместитель медицинского директора по онкологии группы клиник «Объединенные Медицинские системы» (ГК ОМС):
Анатолий Махсон — эксперт с мировым именем в области органосохраняющей хирургии, имеет уникальный опыт в клинической онкологии, провел сотни успешных операций.
Начинал работать хирургом в столичной онкологической больнице №62, затем возглавил ее (причем его на этот пост выбрал коллектив) и 27 лет был там главврачом.
В 2016-м больницу заставили сменить статус с автономного на бюджетный, Махсон выступил против этого, так как больница при этом теряла возможность маневра при закупках лекарственных препаратов для больных.
С 2016-по апрель 2019-го организовал и возглавил работу онкокластера «Медси». С апреля 2019-го работает заместителем медицинского директора по онкологии в группе компаний «Объединенные медицинские системы» (ГК ОМС), в которую входят 11 клиник Москвы и Подмосковья.
— Руководитель ГК «ОМС» участвовал в создании этого препарата и в клинических испытаниях, — объясняет Анатолий Нахимович причастность медучреждения к инновационному лекарству.
Этот препарат произведен в России, и пока аналогичного ему нет больше нигде в мире.
Гепатит дельта (δ, гепатит D) — самый «злой» гепатит: лет восемь-десять развивается цирроз печени, а потом уже необходима трансплантация, или следует смерть. Сейчас он нигде в мире не лечится, а препарат, который создан в России, показывает очень высокую эффективность.
Препарат зарегистрирован по второй стадии клинических исследований. Франция уже закупила его, даже без регистрации в Европе, на 250 пациентов.
Но кроме регистрации, есть еще такое понятие, как сертификация, — продолжает Махсон. — В России существует бредовая процедура, когда новый препарат следует проверить в лабораториях и сказать: он соответствует. А чему может соответствовать инновационный препарат, который нигде в мире не производится? Тем не менее сертификация идет уже где-то полтора месяца. Когда поставят штампик, заплатят деньги, он поступит для лечения больных. Судя по всему, нам в клинику его дадут.
Во Франции годовая стоимость лечения этим препаратом — 140 тысяч евро. У нас — не знаю. Думаю, будет дешевле. Но едва ли он будет бесплатным, поскольку в систему ОМС не входит.
О том, какие прорывы и провалы происходят в лечении онкобольных в России, читайте большое интервью с Анатолием Махсоном в ближайшее время на Sobesednik.ru.
