Руслан Тен рассказал, как в Южно-Сахалинске покупали избирателей за пиво и деньги, а он был молодец
В суде по выборному делу экс-губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина допросили депутата городской думы Руслана Тена. В отличие от многих народных избранников, побывавших свидетелями до, Тен не вносил средства в предвыборный фонд "Единой России". Впрочем, он в 2014 году выборы и не выиграл, победу в 21 округе забрал Анатолий Лексин, который избирался повторно, то есть имел определенную узнаваемость. Тен же проиграл всего 30 голосов. И в результате основная линия допроса свелась к тому, чтобы выяснить: проиграл ли Тен от того, что отказался платить, или же повлияли другие причины.
В 2014 году Руслан Тен был главой регионального отделения "Молодой гвардии". Сначала кандидат выиграл праймериз, получив право идти от "Единой России", в штабе которой он представил свою предвыборную программу. Кто именно из чиновников там был, Тен уже не помнит, в памяти остался только вице-губернатор Константин Строганов — он единственный задавал вопросы.
О деньгах заговорил экс-мэр Андрей Лобкин после праймериза. Он пригласил Тена к себе, где и проходило обсуждение. Изначально речь велась о том, чтобы внести средства в фонд "Единой России", а не отдать их чиновникам за покровительство — по крайней мере именно так это понимал Руслан Тен и об этом он сказал, отвечая на вопросы. Средства с Тена просили, потому что он предприниматель, то есть в понимании администрации, человек, у которого деньги есть. В отличие от так называемых "социальных кандидатов" — врачи, учителя, спортсмены. Их вносить средства не просили.
Так как Тен был главой "Молодой гвардии", он знал, что "Единая Россия" должна оказывать ему помощь бесплатно. Он позвонил к руководству организации в Москве и уточнил этот момент. Там ему подтвердили: сдавать деньги не нужно. Однако Тен сразу не стал отказываться. Изначально ему предложили внести 7 миллионов, он и Лобкин начали торговаться — сумму снизили сначала до пяти, а потом и до трех миллионов. При этом Тен заявляет, что платить в принципе не хотел, что вызывало у обвинения соответствующие вопросы: для чего вообще было торговаться в такой ситуации? Оказалось, что со стороны Тена это было своего рода хитрость.
Тен: Ну… отказывать мэру, наверное, не очень правильно.
Обвинение: Что значит отказывать мэру не очень правильно? Вы не желаете платить деньги. Вам, вы сказали, что вы хотите заплатить только в партию для организации, да, для политтехнологов.
Тен: Я не хотел платить, нет, вообще.
Обвинение: Почему вы сразу не отказались? Не сказали о том, что вносить денежные средства вы не будете. Вы чего-то опасались?
Тен: Если так говорить, то конечно да, тогда опасался, что…
Обвинение: Говорите честно на суде.
Тен: Нет, дело не в честности. Ну, просто есть определенная школа, где учат, что отказывать, говорить "нет" нельзя, поэтому…
Обвинение: Какая школа?
Тен: Политически определенная школа, тренинги и так далее, в Москве, которую мы проходим и вот, говорить "нет" нельзя. Поэтому тогда "нет" и не сказал. Поэтому я брал просто время, оттягивал.
Обвинение: Для чего?
Тен: Зарегистрироваться в качестве кандидата партии, потом этот вопрос уже отпадет сам собой и пойти дальше.
В результате Тен вышел на выборы от партии "Единая Россия". Лексин был сильным оппонентом, поэтому Тену предлагали другие округа, но он отказался, так как проживает на этой территории. Отказался менять округ и Лексин. Несмотря на то, что Тен деньги не внес, помощь от партии он получил. За ним был закреплен технолог, но встречался он больше с юристом: Тену помогали оформлять документы, но какой-то более серьезной поддержки не было. Например, остальным кандидатам оплаченные специалисты создавали брендбук.
А потом Тен увидел в штабе своего главного соперника — Анатолия Лексина. При этом Лексин не был членом "Единой России", на тот момент он возглавлял партию "Правое дело", но шел самовыдвиженцем. У Руслана Тена это вызвало закономерные вопросы, которые тот и задал Андрею Лобкину при личной встрече.
— Он сказал, что держит нейтралитет и кто выиграет, тот выиграет, бейтесь сами. Не пользуешься услугами, типа, поэтому ну... бейтесь честно, — процитировал Тен слова Лобкина.
При этом до Тена доходили слухи, что некоторым людям (в основном речь шла о воспитателях) звонили и просили голосовать за Лексина, а не за него. Кто именно это был, Тен не знает, информаторы ему не сказали, но вряд ли сотрудникам сада звонил экс-мэр. Хотя Тену дали понять, что звонили влиятельные люди. Кроме того возник конфликт и с заведующей сада №48. Тен рассказал, что изначально у них были хорошие отношения и та собиралась его поддержать на выборах, но затем поменяла точку зрения и предпочла Лексина. По информации Тена о каких-то распоряжениях сверху речь не шла, хотя и причин такой смены мнения он не знает.
— Для того, чтобы завоевать любовь избирателей, нужно проводить мероприятия, праздники для детей, праздники для взрослых. И мы назначили в этом детском саду какой-то праздник, я не помню, к чему он был приурочен, но мы его назначили. И когда мы пришли утром, подготовленные к этому мероприятию, праздник уже шел, только от господина Лексина, — делился воспоминаниями Тен, он добавил, что мероприятие это проходило еще до регистрации кандидатов, но тогда все уже готовились к выборам.
К бюджетникам позднее вернулись снова. Обвинение интересовалось, чего все-таки опасался Тен, когда не отказывал Лобкину прямо.
— Ну знаете, предвыборная кампания, выборы такая вещь, что политические векторы могут меняться всегда. Сегодня, грубо говоря, я удобен, завтра не я удобен. И вот еще там с учетом сделанного предложения, когда отказываешь человеку, может оказаться так, что я партии стану менее интересен, — рассказывал Тен.
Свидетель расшифровал, что подразумевает под ресурсом партии. Речь шла не только о технологах, но и о подаче документов, например или же о других членах партии, проживающих на округе — по уставу они обязаны приходить на выборы и голосовать за кандидата от партии. Тен боялся, что ему списки этих людей не дадут. Кроме того Тен переживал, что будет задействован административный ресурс. Обычно о том, что бюджетникам говорят за кого голосовать, предпочитают молчать, но Тен сказал об этом на суде.
— Это мобилизационные списки партии, это ну то есть люди, которые могли голосовать. В том числе можно было как раз повлиять на сотрудников администрации, территориального подразделения администрации, заведующих детских садов, директоров школ и так далее. На них повлиять каким-то образом и которые пойдут потом и проголосуют не за меня. Этого опасался, — сказал Тен.
— Еще раз, каких сотрудников вы назвали, муниципальных, да? — уточнила сторона обвинения.
— Да, да, — подтвердил Тен.
Защита интересовалась у Тена, почему он не стал оспаривать давление на его избирателей в суде, но свидетель считает, что избирательное право устроено таким образом, что доказать что-то весьма проблематично.
— А это нереально. У нас таким образом были избирательное право построено, что, грубо говоря, доказать административный ресурс, либо даже самое страшное, это подкуп избирателей, ну это не реально в суде. Так система построена. Право наше такое, — охарактеризовал выборное законодательство Тен.
Свидетеля допрашивали и о праздниках двора. В 2014 такая деятельность привела к конфликтам и даже судам между кандидатами на округе. Как рассказал Тен, он был начинателем таких праздников, сам исполнял на них песни известных артистов и из-за этого и получил повестку в суд — оппонент посчитал, что Тен так нарушает авторское право. А в конце Тен призывал людей пойти на выборы, но Лексин решил, что это прямой призыв голосовать за себя, что запрещено законом, хотя сам Тен утверждает, что просто называл дату.
На одно из заседаний суда по этому конфликту приглашали Дмитрия Сангадаева, как помнит Тен, тот возглавлял территориальную избирательную комиссию. В каком именно качестве Сангадаев присутствовал, то есть его процессуальный статус, Тен не вспомнил, но по его словам, он выступал, как специалист, эксперт, который как раз и характеризовал поступки Тена, как нарушение законодательства.
Пока останавливаться на тех судах подробнее не стали, обвинение вернулось к семи миллионам. Прокурора интересовало, любой ли член партии мог попросить у Тена эти деньги или же только Лобкин. Защита пыталась опротестовать этот вопрос — ведь отвечая на него Тен апеллировал бы не конкретными фактами, а только своими предположениями, что на суде запрещено. Но судья разрешила Тену ответить. Свидетель сказал, что попросить, действительно, мог любой, но получил бы деньги не каждый. Тен отметил, что раз Лобкин координировал выборы, то ему и нужно было говорить о финансах. При этом, кто именно назначил Лобкина главным да и вообще назначал ли кто-то, Тен не знает. Здесь сыграла роль логика: выборы муниципальные, значит, главный — градоначальник. Отсюда же вытек и другой вывод, его Тен тоже озвучил: экс-губернатору Александру Хорошавину при таком раскладе просто не за чем было бы участвовать в организации выборного процесса.
Затем линия допроса снова свелась к тем судам и Сангадаеву. Тен считает, что Лексин для города был более выгодным кандидатом — более ресурсный, более опытный, выходит уже не в первый созыв. На вопрос хотела ли администрация с помощью этого суда прервать кампанию Тена, тот ответил нет. Позицию Лобкина он уже озвучивал: мэр сказал кандидатам, чтобы те бились честно и остался в стороне.
Если говорить о деньгах, то о них знали все: сам Тен обсуждал это с Москвой, члены партии об этом знали, члены регионального политсовета и сами кандидаты. У партии нет каких-то других источников средств, а деньги нужно было откуда-то брать. Причем, тему эту даже кандидаты обсуждали между собой открыто. Тот же Тен, например, беседовал об этом с Юрием Цоем, которого допрашивали ранее.
Защита: Скажите, пожалуйста, эта информация как-то скрывалась, как-то подпольно обсуждалась? Или это абсолютно [открыто] было?
Тен: Между собой разговоры, между собой и такого скрытия не было. Ну, вроде как не принято обсуждать финансовые вопросы, поэтому я [разговаривал] с тем, с кем более-менее хороший контакт. Как раз, например, с Юрием Гвансуевичем [Цоем] общаемся, знакомы давно и …
Защита: Мы так и поняли, да.
Тен: Он любит разговаривать.
Защита: Мы это поняли, вчера видели…
Свидетеля много спрашивали про Цоя: как тот предполагал, куда идут деньги? В партию или лично чиновникам? Все воспринимали, что в партию.
Останавливались на политтехнологах, их роли в выборах: Тен рассказал, что на Сахалине в принципе беда с политтехнологами, поэтому, как правило, на выборах работают приезжие специалисты. Спрашивали Тена почему он проиграл 30 голосов: недоработали — какие-то праздники не успели провести, а значит, не охватили несколько домов, квартир, там бы как раз и могли найтись эти 30 человек. При этом Тену неизвестно о том, чтобы кто-то с использованием служебного положения чинил ему какие-то препятствия. А Хорошавин спрашивал напрямую.
— Скажите, пожалуйста, что вы знаете о приготовлении мной преступления путем умышленного создания условий для совершения преступления для получения мной лично взятки в виде денег за незаконные действия в вашу пользу? Если были незаконные действия, какие? Какие условия? Расскажите еще о моем общем покровительстве вам. Если известно… так написано, я поэтому и оговорился, так написано, — спрашивал у Тена Хорошавин.
— К сожалению, покровительства вашего не было. И, если и было, то я о нем не знал, — отвечал Тен.
Обвинение заявляло ходатайство: предлагало послушать Тену разговор между Лескиным и Макаровым, защита возражала, но суд оказался на стороне прокурора.
— Я считаю вообще некорректно, когда третье лицо комментирует чьи-то разговоры. Не будучи участником этого разговора, — сказал Хорошавин.
В этом разговоре Макаров предлагал "сносить" Тена. Послушав разговор, Тен вернулся к праздникам двора. Он рассказал, что один из них закончился вызовом полиции. Два праздника — его и Лексина — проходили параллельно, на разных территориях. Со слов Тена, у Лексина подросткам раздавали пиво и деньги в конвертах, команда Тена снимала происходящее на камеру, вызвали полицию.
— Это прямой факт, когда даже есть видео, это прямой факт для отмены регистрации кандидата. Приехала полиция. Ну, соответственно, это 9 микрорайон, двор 82а. Там такой контингент живет своеобразный, людям там такие праздники нравятся, пиво бесплатное, деньги в конвертах. Ну и соответственно, людям не понравилось, что приехал наряд полиции сворачивать эту лавочку. Ну вот, это и была провокация. В это же время на Ленина проходил мой праздник, только у нас праздники детские без пива, без конвертов, по-честному. Лексин сам раздавал конверты, полиция разогнала праздник, ему испортили настроение. Я был на своем празднике. Мои помощники срывали его мероприятие. Это такой технологический момент. Мой праздник продолжался. Лексина праздник завернули. Действительно, был скандал там, жители чуть не напали на полицию. Разъяренный Лексин приехал ко мне во двор, когда мой праздник практически уже был закончен. Он пытался ворваться ко мне в машину, которая закрыта была с аппаратурой, с ростовыми куклами и так далее. Она была закрыта. Мои помощники стояли, снимали также это все на камеру, ну его это немножко остепенило. Ну вот об этом речь и идет поэтому, видимо, решили меня снести, — предположил Руслан Тен.
Исходя из телефонного разговора, ситуацию планировали обсуждать на уровне секретаря сахалинского регионального отделения "Единой России" Александра Кислицына. Здесь комментарий дал уже сам Лескин.
— Макаров спрашивает у меня, известно ли мне, что Лексин проводил праздник двора, приехало два наряда полиции, разогнали. И, мало того, что разогнали праздник, но самое главное, что образовался конфликт между жителями города и полицейскими. Где жители города кинулись в мордобой на полицейских. Судя из этого контекста диалога, — пояснил Лескин.
Лескин добавил, что тогда о пиве и подкупе избирателей речь не шла, то есть информации этой не было. И по телефону обсуждали необходимости разобраться. Лескин интересовался у свидетеля были ли какие-то разбирательства в дальнейшем, применялись ли к Тену какие-то санкции. Тен ответил, что ни бесед по этому поводу, ни каких-то мер воздействия к нему применено не было.
Далее обвинение подняло еще один разговор. На этот раз между Лобкиным и Лескиным. В нем звучало, что Лексин принес какую-то "бумаженцию" на действия Руслана Тена. Но Тену не известно, ни что это за документ был, ни о чем шла речь в разговоре.
Следующий файл: разговор между Лескиным и Шипило. Как понял из разговора Тен, в нем шла речь о подсчете голосов после праймериз — его наблюдатели оставались на участках "до победного", о чем говорили по телефону.
Тен: У меня были сомнения, мало ли, что-то пойдет не так, я находился там до конца, моих тогда наблюдателей просили покинуть, ну, якобы это же не официальное мероприятие, оно не носит такого официального статуса как выборы. Из-за этого у нас зародились сомнения. Я сказал своим наблюдателям оставаться до конца, и я в своем кабинете "Молодой гвардии" находился до конца, пока не подсчитали полностью и не огласили результаты праймериза.
Обвинение: Какие сомнения у вас были по поводу этого праймериза кандидатов?
Тен: Я повторюсь. Выборы — это такая вещь, когда нужно постараться максимально все контролировать. И если не контролируешь, то на каком-то этапе могут произойти какие-то сбои, которые от нас могут не зависеть. Видите, говорят, посчитали правильно. Могли посчитать неправильно.
Обвинение: От чего это зависело?
Тен: Не могу сказать. Это я не знаю. Вот поэтому, чтобы все было правильно, по закону, я оставляю всегда наблюдателей, что на выборах, что на праймериз. Иногда до часа, до двух часов ночи там сидели считали голоса.
Обвинение: У вас были опасения, что могут быть посчитаны неверно, правильно я понимаю?
Тен: Ну конечно, да.
Обвинение: То есть могло быть…
Тен: Независимо от ситуации на любых выборах у меня всегда опасения.
Обвинение интересовалось, могут ли такие ошибки быть допущены случайно или умышленно. Тен сказал, что бывает по-разному: например, на официальных выборах, если посчитают неверно, предусмотрена уголовная ответственность. А на праймериз — нет, это внутреннее мероприятие. При этом какие-то нарушения команда Тена в этот раз не выявила.
Далее обвинение вернулось к показаниям Тена. Тот утверждал, что в ходе предвыборной кампании различные СМИ выдавали опровержения по каким-то его выступлениям.
— Я не помню четкую тему, ну, в общем, когда с избирателями общаешься, делаешь определенное заявление, что мы там сделали то и то. Грубо говоря, заасфальтировали дорогу, не знаю, переделали крышу и на каждое мое, когда в предвыборной кампании слово, выходило печатное, на информационных порталах, [выходили] различные опровержения о том, что это сделал не Тен, это сделала, грубо говоря, администрация. Это, там, понимаете, что я говорю?
Тен не смог ответить, кто инициировал публикации, кто был автором, но считает, что это была помощь Лексину.
Обвинение: А вот вы назвали публикации. Можно найти информагентства, которые публиковали?
Тен: Помню точно на SakhalinMedia было.
Обвинение: Sakh.com, да, вы еще назвали?
Тен: Ну, Sakh.com я назвал для примера, а на SakhalinMedia точно была.
По этой же теме несколько моментов уточнил Лескин: является ли SakhalinMedia муниципальным органом печати. Тен отвечал, что нет, но на тот период у агентства были контракты с администрацией. Продолжали задавать вопросы на эту тему судья и прокурор.
Тен: Ну, администрация города заключает договоры на услуги по освещению, да, деятельности администрации там, какие-то другие моменты.
Обвинение: А в рамках этого договора кто определяет, что нужно освещать: корреспонденты или подача идет именно от администрации города?
Тен: От администрации города подача.
Обвинение: Что администрация города заявит, то и будет публиковаться.
Отмечу, что когда речь заходит о контрактах в СМИ, то обычно заключается договор на определенное число материалов в году с разными агентствами, министерствами, администрациями и так далее на освещение их деятельности. Сам по себе этот договор не дает право влиять каким-бы то ни было образом на всю редакционную политику, то есть наравне с материалами, призванными освещать деятельность, к примеру, администрации, в положительном ключе, сам ресурс может выпускать какие-то свои расследования и другие материалы, даже если те носят негативную окраску. Другое дело, что обычно СМИ так не делают, чтобы в следующем году тоже получить контракты, так как рекламные доходы у большей их части низкие, выживаемость обеспечена только за счет госконтрактов. При этом во время заседания подтверждения тому, что эти опровержения были ложью, получить не удалось.
— А скажите, пожалуйста, по опровержениям вот по этим, которые после ваших заявлений звучали в СМИ, так они были справедливыми эти опровержения или нет? Или вы дорогу заасфальтировали, а опровержение было обманом? — спрашивал Хорошавин.
— Я ну нет, не совсем, — начал было отвечать Тен, но его прервал суд, по его мнению, это не имеет отношения к делу.
Александр Хорошавин интересовался у свидетеля работой с политтехнологами: деньги он не внес, но помощь получал. Считает ли свидетель ее достаточной?
— Здесь, в зале суда, прозвучала как бы некая обида, что этого было недостаточно. А в протоколе достаточно. Так ли это, что вы не ставили перед технологами, не ставили перед партией, что окажите мне помощь в том-то в том-то, а вот вам было достаточно того, что вам оказывалось? — заметил некое несоответствие Хорошавин.
— Не совсем так. Если просят за услуги технологов 7 миллионов, то мне достаточно того, что у меня было. А если как молодогвардейцу по идее должны были давать и так, я задачи все равно определенные перед партией ставил, просто они не выполнялись, — пояснил Тен.
Тен рассказал, что просил Кислицына об определенной помощи, приходил в региональный исполком, в штаб, но там сказали, что могут оказывать только консультационную помощь. Тена же интересовали технологические моменты: как правильно провести праздник, чтобы обойтись без исков, просил возможность использовать брендбук, совместное фото с мэром — тогда шла и его предвыборная кампания, и Тен хотел, чтобы избиратели видели, что они идут в связке, но это было не так. При этом давления на себе Тен не чувствовал.
— Кампании все предвыборные всегда сложные, — комментировал Тен. — Поэтому такого давления нет, не было, не чувствовал.
Несмотря на то, что какую-то помощь в штабе Тен в итоге не получил, свой проигрыш он связывает с личными недоработками, ошибками в ходе предвыборной кампании. При этом вместо семи миллионов, которые его просили внести, он потратил на выборы меньше миллиона рублей.
Ознакомиться с полной версией допроса можно в файле.
