"Последняя дуэль": трижды страдающее Средневековье
Несмотря на то, что Ридли Скотт остался одним из немногих представителей "того самого кино" — старой школы блокбастеров на века, его новые работы лишены какой-либо тяжеловесности, менторского тона и, простите уж за скудность слога, откровенного брюзжания. А если мы и наблюдаем какой-либо философский, религиозный нарратив в "Завете" или в недавних "Воспитанных волками" — так это достаточно свежие идеи в творчестве Скотта, которые его рано или поздно вывели бы на такой проект, как "Последняя дуэль".
Снимать исторические фильмы про Средневековье надо уметь. Немногие, кто замахивался на этот период, смог удержаться от падения либо в псевдоисторическое недофэнтези, либо в депрессивную тягомотину сплошь из военных баталий. "Последняя дуэль" тоже весьма депрессивна, не лишена боевого экшена, но при этом она может держать интригу для зрителя. Здесь важна еще и композиция фильма — три главы как три точки зрения на одни и те же события, которые имели место в 1386 году и попали в летописные своды истории Франции. Рыцарь Жан де Карруж обвинил всадника Жака Ле Гри, оруженосца и камергера графа Алансона, в изнасиловании своей жены Маргариты и с разрешения короля и Парижского парламента вызвал на судебный поединок. Поиск правды, длинные судебные разбирательства, опрос свидетелей — в Высоком Средневековье было все гораздо проще и страшнее — выиграл судебный поединок — молодец, рыцарь, отстоял свою честь и честь своей поруганной жены, а труп врага твоего подвесим за ноги на потеху публики. Проиграл? Тогда заклеймят тебя лжецом и уже тебя подвесят на потеху публики, а жену твою за дачу ложных показаний сожгут на костре как блудницу. Причем Ридли Скотт на этот раз не скупится на почти физиологические подробности, раскрывая, почему Средние века считаются самым "страдающим" периодом в истории. Даже в каких-то мелких деталях и репликах — например, восторг Маргариты в первой части фильма: "Родился здоровый ребенок — какая редкость в наше время!"
Но вместе с тем, несмотря на всю эту щепетильность в точном историческом соответствии, эта история в изложении Скотта получилась пугающе остроактуальной. Здесь и политические интриги, и судебно-правовые казусы, и "культура отмены", и всегда болезненный вопрос о правах женщин, и бытовое насилие, и тезис о том, что правда всегда у каждого своя, но порой никому не интересно ее слышать.
Строя этот совершенный, с равнозначными сторонами сюжетный треугольник, Ридли Скотт оставляет больше вопросов, чем ответов. Его работы всегда были больше пищей для размышления, этот режиссер никогда не будет препарировать мораль и делать выводы за своего зрителя. Поэтому "Последняя дуэль" уже имеет множество трактовок и разборов показанного в фильме, несмотря на то, что история-то достаточно простая.
А Ридли Скотт тем временем продолжает раскрывать человеческую натуру и суть, обращаясь к реальным историческим прецедентам. Так, следующей его амбициозной работой станет экранизация одной из самых скандальных историй 90-х — "Дом Гуччи". 8/10
