Откровение Дорощука
Еще не зная о том, что завтра он уже не будет мэром, Сергей Дорощук 21 июля рассказал сахалинским депутатам, приехавшим оценить масштабы ЧП на "Солнцевском угольном разрезе", о том, как трудно быть главой Углегорского района. Денег не хватает, под угрозой может оказаться даже зарплата бюджетникам, что уж говорить о ремонте домов, дворов, дорог, а тем более о каком-то стратегическом развитии. Все сказанное напоминает откровение, как будто мэр чувствовал, что ему вот-вот скажут оставить кресло. Сах.ком публикует это, потому что мэр уйдет, а проблемы района останутся.
— Пять лет назад мы добывали миллион тонн угля, а сейчас — 12 миллионов. В 12 раз за пять лет выросли добыча и отгрузка. А улучшений в районе каких-то кардинальных люди не видят. Поэтому негатив образовался. Хотя район — пятый по вкладу в экономику области. Но при этом у меня не пятый бюджет по расходу. Я двенадцатый, — говорит Сергей Дорощук.
Он признается, что не понимает, что в такой ситуации говорить людям. Если они выходят из подъезда, а их двор не отремонтирован, никакие заверения в том, что в районе все нормально, не помогут. Мэр (в этом тексте можно называть его так, поскольку он был мэром на момент сказанного) привел в пример Поронайск, который в свое время получил отдельные деньги на развитие города. За счет этого отремонтировали основную массу дворов. Сейчас же деньги на эти цели распределяются между районами равномерными долями. И получается перекос: у одних ситуация лучше за счет уже сделанных ремонтов, у других — хуже. В Углегорске сейчас отремонтировано только 40% дворов. В других районах дворы ремонтируют уже в селах, а мы все никак с городом не справимся, пожаловался Дорощук. Какие тут вообще села, пока не до них.
— Чего ж они меня-то любить будут? — говорит мэр, имея в виду население района. — Конечно, они в какую-нибудь Черемшанку (село в Томаринском районе — прим. ред.) приедут, посмотрят и скажут — слушайте, да там мэр же работает!
На вопрос, сколько заплатили в местный бюджет компании Углегорского района в прошлом году, Дорощук отвечает — 4,5 млрд рублей. А бюджет муниципального образования в этом году — 3,2 млрд.
— Ну тогда отдайте мне все налоги. НДС вообще муниципалитетам не достается. А области достается. А НДФЛ — мои люди здесь отработали, предприятия как налоговые агенты заплатили, а мне 35% остается от этой суммы. Если при Хорошавине 56% оставалось, а потом Кожемяко сделал новую ставку, — вспоминает мэр.
Чтобы пополнить местный бюджет, он уговорил главу "Восточной горнорудной компании" Олега Мисевру, чтобы тот два года подряд регистрировался в Углегорске как местный житель и платил НДФЛ здесь, а не в Москве, где у него дом. Получалось 240‑250 млн, но в итоге в районе осталось всего примерно 75 млн, остальное забрала область. Что ж, я не против, говорит Дорощук, но тогда и вкладывайтесь в район.
Люди мне говорят, продолжает мэр, который уже не мэр, — вон люди в Макарове просто сидят на берегу и рыбу ловят, а мы тут копаемся в яме, добываем, отгружаем, возим, а живем хуже, чем в Макарове. Там дворы отремонтированы, а у нас нет. Там дома в порядке, а у нас нет. В Томари, в других городах — везде лучше, чем у нас.
Сергей Дорощук видит одну из причин, по которой все так происходит. В Шахтерске проживает больше населения, чем в Томари. Томари — райцентр, там живут 4 тысячи человек, а в Шахтерске — 7 тысяч. А ведь это даже не центральный город района. В Углегорском районе практически два сопоставимых населенных пункта: Углегорск и Шахтерск. При выделении денег область этот момент не учитывает.
У нас 600 млн собственных доходов, продолжает Дорощук, это не очень маленькие деньги. Если нас сравнивать с сопоставимыми районами, в Углегорском примерно в два раза больше собственных доходов. Но это не значит, что поддержка области должна быть минимальной.
Хуже всего в районе с жильем, потом с благоустройством, считает Дорощук. И тут же добавляет — или, если хотите, дороги на первом месте. Между Углегорском и Шахтерском дорога еще не вся в асфальте. Она областного значения. Всего здесь 15 км, не заасфальтирован участок длиной 2,2 км. А перемещается по этой дороге каждый день примерно 4‑5 тысячи человек.
— Каждый раз, когда они проезжают эти 2,2 км, они вспоминают меня, Валерия Игоревича и потом Владимира Владимировича, я вам серьезно говорю, — делится с депутатами чиновник. — На подъезде к нам делается дорога. Хорошее дело. Только я минтрансу говорю — а вы вообще нормальные? Наверное, надо сначала сделать там, где сконцентрировано население. Потому что на этом участке дороги в день проезжает ну пусть 300 машин. Сначала бы между Углегорском и Шахтерском сделали, сняли социальную напряженность. Тем более проект лежит уже три года в минтрансе. Я когда начал разговаривать со Спиченко, там сидел Ри, я спросил — как вы выбираете участки? Он говорит — дорога Невельск — Томари — аэропорт Шахтерск. Все, мы в твоем направлении идем. Я говорю — а давайте развернем. Давайте с моего конца начнем на юг идти.
Депутаты порываются проститься и уехать, но Дорощук говорит — нет, я еще не закончил.
Самое короткое расстояние по воде до материка — от Углегорска, продолжает рассказывать опальный глава района. До 1957 года здесь была паромная переправа Углегорск — Ванино. Четыре часа пути по хорошей воде, пять — по плохой. Не 17, не 18 и не 20, как из Холмска. Дорощук говорит, что предлагал отдать ему автомобильную паромную переправу. Железная дорога, пассажирские перевозки — это все пусть остается в Холмске, а сюда — автомобили.
— Я тогда стану неким узлом транспортным, тогда встанет вопрос, чтобы через Бошняково построить дорогу на Смирных, она лесовозная, она есть. Я тогда как Углегорск становлюсь проездным, каким-то транспортным, условно говоря, хабом. Потому что сейчас мы тупиковые. Вы же дальше Углегорска никуда не поедете. До Бошняково — и надо возвращаться обратно. Я же не в завязке, поэтому транзитом через меня ничего не идет. У меня же нет здесь ни "Столичного", никого. Ритейлеры, торговые фирмы — они к нам не рассматривают заход, потому что надо снарядить фуру и она должна у них поехать, здесь разгрузилась, здесь разгрузилась. А ко мне только в один конец, — рассказывает Сергей Дорощук.
И что вам ответили на эту идею, интересуются гости. Мэр отвечает — ответили, чтобы просчитал грузопоток. Он уже нашел, кто сможет это сделать. Расчет будет стоить 5,5 млн. Откуда-то эти деньги надо оторвать и сделать документ, который ляжет потом в стол в ПСО и, возможно, больше никто его никогда не поднимет.
Дорощук признается, что каждый раз раздражается, когда ему ставят задачу примерно как мэру Южно-Сахалинска Сергею Надсадину. Ставят и говорят — смотрите, какие красивые клумбы в Южно-Сахалинске. Конечно, красивые, елки-палки, восклицает Дорощук. Но давайте посчитаем бюджетную обеспеченность на одного жителя Южно-Сахалинска и сравним с другими районами. И все, Углегорский сразу проседает, соотношение совершенно другое.
— Я не говорю, чтобы южносахалинцы жили хуже. Я говорю, чтобы тогда все остальные жили лучше. Ну здесь какое-то понимание-то в этом случае должно быть, — уточняет Дорощук.
Вот приняли стратегию развития Сахалинской области до 2035 года. Вы ее открывали, спрашивает мэр. Откройте, прочитайте и найдите там Углегорск. Просто найдите Углегорский район и все. И вы там ничего не увидите. Потому что большинство населения живет на юге, и югу все достается. Животноводческий комплекс, например, — Аниве. А Углегорску что?
260 млн в прошлом году поступило в бюджет Углегорского района от 13-процентного налога Олега Мисевры. Ну я хотя бы это сделал, говорит Сергей Дорощук, чтобы личные налоги главы ВГК поступили в район. То же самое он говорил всем коммерсантам — чтобы на время работы в Углегорском районе они регистрировались тут, становились местными жителями, чтобы хотя бы их личный подоходный налог оставался тут.
На вопрос о том, почему бы ВГК не стать более социально ответственной компанией и больше делать для района хотя бы в качестве компенсации за угледобычу и ее последствия, Дорощук говорит — Мисевра много что делает, просто не афиширует. Церкви строит, занимается благоустройством, возит на юг детей своих работников, помогал областной федерации бокса, детскому дому в Кировском.
— Он православный человек. У нас же в православии сказано — твори, чтобы ты оставался неизвестен, — говорит Дорощук.
И добавляет — спасибо, что выслушали мои проблемы.
И еще добавляет, что для него все сказанное уже на уровне крика души.
— Если мне, местному, люди уже не верят, считают, что я Родину продаю, о чем говорить.
