Оксана Пушкина: Смело могу назвать Володина "оберегом" закона о домашнем насилии
Законопроект о семейно-бытовом насилии еще дорабатывается, но его уже активно обсуждают в обществе. Причем как те, кто уверен в необходимости его принятия, так и его противники находятся и в обществе, и среди власти и чиновников.
19 ноября, отвечая на запрос Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге, заместитель министра юстиции Михаил Гальперин от имени ведомства сообщил: «масштабы проблемы, а также серьезность и масштабы дискриминационного воздействия на женщин в России достаточно преувеличены». И вообще, «жертвы мужского пола больше страдают от дискриминации», поскольку статистика о насильственных преступлениях, повлекших тяжкие последствия для здоровья или смерть, гласит, что «большинство пострадавших являются мужчинами».
Мы расспросили о законопроекте депутата Госдумы Оксану Пушкину, которая входит в группу разработчиков:
— Прошедшие десятилетия характеризуются усилением внимания государства и общества к проблемам семейного неблагополучия, домашнего насилия, жестокого обращения с детьми. Проблема семейно-бытового (домашнего) насилия является одним из самых актуальных и серьезных вопросов современного общества, заслуживающей ответственного рассмотрения и глубокого анализа.
Действующий Уголовный кодекс РФ содержит нормы, направленные на защиту от различных форм преступного насилия (умышленные преступления против жизни, здоровья и половой неприкосновенности граждан), однако положения Уголовного кодекса начинают действовать после факта совершения преступления. Преступления в отношении членов семьи посягают на внутрисемейные отношения, которые неизбежно приводят к более серьезным последствиям (расторжение брака, споры в отношении детей, а в трагических случая — сиротство).
Как правило, жертвами семейно-бытового насилия становятся в первую очередь самые незащищенные граждане — дети, женщины, престарелые, инвалиды. При этом необходимо обратить внимание на то, что вследствие зависимого положения в семье или в силу возраста многие жертвы просто не способны защитить себя. Домашнее насилие — не только российская беда, женщины и дети страдают от него во всём мире. Где-то такое случается чаще, где-то реже. Я убеждена, что любое насилие в отношении женщин и детей не оправдать ни традициями, ни религией. Поэтому очень важно, насколько эффективно работает система профилактики таких преступлений и какую позицию в этом вопросе занимает государство.
Судить о количестве случаев насилия в семьях, тем более о динамике изменения этого числа, очень сложно. Дело в том, что домашние побои — самый латентный вид преступлений, а из-за их декриминализации выявить подобные случаи стало ещё сложней. Ведь пострадавшая от рук «кухонного боксёра» женщина теперь ещё больше боится идти в полицию, думая, что государство на стороне обидчика, что так ей и надо. Что она слишком некрасивая, или, наоборот, слишком хорошо выглядит, привлекая чужие взгляды. Женщина чувствует себя поражённой в правах, а значит, априори виноватой.
— Что нового будет в законе о домашнем насилии?
— В процессе работы над законопроектом были проанализированы все ранее вносимые в Государственную думу законодательные инициативы по данному направлению. Приняты во внимание все предложения и поправки к законопроектам, а также результаты экспертно-аналитического исследования, проведенного по инициативе Государственной думы.
В законопроекте сформулированы основные понятия, используемые в законе, принципы профилактики семейно-бытового насилия, определены субъекты осуществления профилактики семейно-бытового насилия, обозначены основные направления профилактики семейно-бытового насилия, формы профилактического воздействия на лиц, поведение которых носит противоправный характер в отношении членов семьи.
Основное внимание в законопроекте уделяется именно профилактике. Она будет заключаться не только в действиях правоохранительных органов по выявлению и пресечению правонарушений, но и в координации деятельности и мониторинга в сфере профилактики домашнего насилия (ведение статистики, анализ и обобщение информации в области семейно-бытового насилия, изучение причин и условий, способствующих домашнему насилию, а также оценка эффективности деятельности субъектов и мер профилактики домашнего насилия).
Важно подчеркнуть, что механизм профилактики домашнего насилия включает в себя в том числе поддержку в реадаптации как пострадавших, так и нарушителей.
— Охранные ордера есть во многих развитых странах, они эффективны в защите женщин. Но говорят же юристы: в России не законы плохие, просто они не исполняются. Выдадут женщине ордер, а кто будет следить, чтобы насильник к ней не приближается? Это выполнимо в российских реалиях?
— Чтобы закон был эффективным, он должен предусматривать механизм взаимодействия полиции, врачей и соцработников при обращении таких жертв. Пока этого в нашей стране нет. Потерпевшие не знают своих прав, боятся агрессоров, осуждения родственников, коллег. Полиция не особо стремится их права защищать: «сами разберутся», «заявление принесла, на следующий день забрала», «незачем лезть в дела семейные». Агрессор не боится ни суда, ни следствия, потому что абсолютно уверен, что ни того, ни другого не будет. Максимум — это штраф. Кто заявление писал, тот пусть и платит. Кризисные центры существуют, но их ничтожно мало. По сути, их существование — это деятельность, основанная на чистом энтузиазме. Они предоставляют не только крышу над головой, но и полное сопровождение, выраженное в психологической и физической реабилитации, помощи в обучении детей в садах и школах, возможное дальнейшее трудоустройство.
— Расскажите, пожалуйста, об угрозах в свой адрес и других участников законопроекта. Они по-прежнему поступают, в какой форме? Как вы думаете, почему у членов движения «Сорок сороков» такая реакция на законопроект?
— Против закона выступает особо консервативная часть общества — это нормально. На людей легко влиять, особенно через соцсети. Главное — правильно манипулировать. Родители очень легко поддаются панике, что видно и по пересылаемым в чатах картинкам... Разного рода нецензурные комментарии были давно, но после того как в мой адрес и адрес других соавторов стали поступать угрозы, мы вынуждены были обратиться в соответствующие силовые структуры с просьбой провести проверку по изложенным фактам. Движение «Сорок сороков» и их сподвижники вбрасывают через ангажированные СМИ фейковую информацию про закон, который только находится на стадии разработки и официально не внесён в ГД на рассмотрение.
— Кто сегодня поддерживает законопроект в органах власти?
— Я могу смело назвать Вячеслава Володина нашим оберегом. Если бы вся эта тема ему претила, он наверняка сказал бы «стоп» закону. Благодаря ему была организована и рабочая группа, и парламентские слушания, которые прошли в Государственной Думе 21 октября 2019 года.
В свое время Сергей Неверов (руководитель фракции ЕР в Госдуме — ред.) высказывал некоторый скепсис по законопроекту о гендерном равенстве. Насчет закона о семейно-бытовом насилии его мнение мне неизвестно. Во фракции разные точки зрения, но надеюсь, окончательный текст законопроекта будет понятен и принят многими депутатами. По опыту других стран, где этот закон уже существует, могу сказать, что процесс принятия такого непростого нормативного акта проходил очень сложно, но в итоге примирял представителей всех партий. Объяснение этому очень простое: когда речь идет о целостности и «здоровье» семьи, вероисповедание, национальность и чрезмерная принципиальность уходят далеко на второй план.
* * *
Материал вышел в издании «Собеседник» №46-2019 под заголовком «Володину не претит тема семейного насилия».
