«Нам не дают здесь жить»: Жители крупного посёлка на Байкале неожиданно для себя оказались на грани социальной катастрофы
Фото: Евгений Коноплёв
Они уверены, что их с этой территории намеренно выживают
Когда-то Усть-Баргузин славился на всю республику мясным производством и рыбными продуктами. Был и леспромхоз, снабжавший государство древесиной. А местность и вправду очень богатая, да ещё и живописная: под рукой Байкал и есть шикарный вид на высокие горы…
Но с годами многое ушло в прошлое - предприятия закрылись, и посёлок от упадка и безработицы стали спасать частники, открывшие пилорамы и рабочие места по переработке рыбы. Три года назад власти ввели запрет на ловлю омуля, что стало первым ударом по жизни Усть-Баргузина. А в этом году случился и второй удар: местным жителям запретили добычу леса. И сегодня усть-баргузинцы, большая часть из которых в одночасье остались без работы, в отчаянии. Людям страшно за будущее села, и они всерьёз переживают, что скоро им придётся покинуть родные просторы.
«Посёлок разваливается»
Ещё несколько месяцев назад в посёлке Усть-Баргузин, или, как его называют местные, Устье, кипела жизнь. По утрам на улицах можно было встретить десятки людей, идущих на работу. Сегодня же ситуация настолько изменилась, что работать идут лишь сотрудники бюджетных организаций и продавцы.
Стоит упомянуть о том, что в целом Усть-Баргузин считался довольно богатым посёлком. Когда-то здесь были рыбозавод и мясокомбинат, обеспечивавшие продукцией едва ли не весь Советский Союз. Предприятия прикрыли более двадцати лет назад, как раз в те годы, когда по стране массово закрывались последние колхозы и прииски. Но три года назад в Устье оставалось ещё несколько успешных частных рыбоперерабатывающих предприятий, однако закон «Об особо охраняемых природных территориях» значительно сократил их возможности, отведя для рыбалки лишь определённые места, где не всегда есть рыба. Так, усть-баргузинцы лишились сначала этой работы.
Тогда основным и практически единственным спасительным источником дохода для них стал лес. Собственно, его здесь заготавливали и этим жили ещё со времён СССР, к 2020 году он стал единственным источником заработка. Частные предприятия обеспечивали людей работой, за которую те получали достойную зарплату. Но ныне население лишилось и этого последнего способа заработка. А виной всему стали поправки в закон «Об охране озера Байкал», которые отнесли Устье с его окрестностями к центральной экологической зоне (ЦЭЗ). А, как известно, подобные решения значительно ограничивают деятельность на территории ЦЭЗ.
По официальным данным, в Усть-Баргузине действовали 44 предприятия по лесозаготовке и деревообработке. Однако с нового года им запретили валить лес.
- В связи с изменениями в постановлении № 643 («Об утверждении перечня видов деятельности, запрещенных в ЦЭЗ Байкальской природной территории». - Прим. авт.) нам теперь нельзя заниматься лесозаготовками. У нас закрылись сразу все пилорамы, работа в лесу встала, люди уезжают, магазины толком не работают, детей в садики водят меньше. Посёлок разваливается, - рассказывает индивидуальный предприниматель Александр Корнеев. – У меня работали 60 человек, у всех жёны, дети. Я в этом бизнесе более десяти лет, всегда стабильность была. Летом к нам приехали и сказали: занимайтесь переработкой опилок, если этого не будет, вас всех закроем. У нас поставили перерабатывающий завод, мы поставили большие котлы на опилках. В итоге лес запретили, пилорамы закрыли, и, получается, деньги мы просто выкинули. Прошли суды, у нас забрали аренду. Заставляют нас идти работать в Баргузинскую долину за 100 километров, а там нет такого леса, какой нужен.
Также Александр вспомнил историю с запретом рыбной ловли и сделал соответствующий вывод:
- Рыбалку закрыли три года назад и взамен ничего не дали, хотя обещали трудоустроить людей, потерявших работу. Но ничего не сделали. Предприятия никуда не пускают, их заставили выкупить участки у берега, где нет рыбы! Вон старик на лёд выехал рыбы на уху поймать – три тысячи штраф дали! Мы считаем, что нас с этой территории выживают. Ведь не могут же приехать и сказать – уезжайте отсюда. Поэтому создают такие условия, чтобы мы всё бросали и уезжали. Мы живём веками на этом побережье. Почему мы должны бросать всё и оставлять кому-то землю? Вот стоят у нас посёлки Гусиха, Уро, Читкан, никому не нужные, скоро и мы такими же будем. Народ же нужен только тогда, когда предвыборная кампания идёт.
Многие планируют уезжать
Ситуация в посёлке действительно плачевная. По рассказам местных жителей, многим приходится продавать квартиры за бесценок и уезжать из посёлка в поисках новой жизни. А кто-то и вовсе просто бросает дома, так как покупателей на них в связи с всплеском безработицы здесь не сыщется.
Продавец одного из местных магазинов Наталья Шабдирова наблюдает весь кризис жителей Устья за прилавком своего магазина. Как она рассказывает, после Нового года люди за покупками стали ходить в разы реже.
- Люди приходят и просят в долг всё самое необходимое: сахар, масло, хлеб. Чтобы, например, хорошую колбасу кто-то брал – уже редкость, - признаётся женщина. – Я мама троих детей и не знаю теперь, как их поднимать. Страшно за наше будущее, за наших детей. Как их учить? Нам сложно будет после школы собрать их и отправить на учёбу в город. Скоро и учителя побегут отсюда. Если жена будет в школе работать, то мужу-то где работать? Мужики все дома сидят, чего-то ждут, а чего – непонятно. Им предлагают вставать на биржу. Но как на это прокормить семью? А район-то ведь богатый. Но чем нам теперь заниматься?
Женщина достаёт и показывает нам листы, на которых от лица местных жителей изложено обращение к президенту. В конце подписи, правда, их пока немного. Люди от безысходности подписывают эту бумагу, поскольку других вариантов помощи в свой адрес не видят.
Узнав о нашем приезде, в магазин, где мы беседовали с продавцом Натальей, стали сходиться люди, переживающие за судьбу своего села.
- Если нет работы, то начнётся воровство, криминал. Старики по этому поводу переживают. У меня дедушка – 82 года ему - уже на все засовы закрывается. А потом и пьянки начнутся, - говорит местная жительница Галина.
- Я боюсь, что люди начнут уезжать отсюда, - вздыхает воспитатель детского сада Елена Черногорова. – Следовательно, у меня в садике дети сокращаться будут, и в итоге я останусь без работы. Общаемся с родителями детей, многие планируют уезжать семьёй. Если нам и вводят эту экозону, то пусть предложат какую-то альтернативу, чтобы люди не переживали и не уезжали. Мы в подвешенном состоянии. Уезжать никто не хочет, мы все тут родились, выросли, друг друга знаем, всё здесь наше, родное. Многие учителя уехали. У нас в садике музыкальный руководитель уезжать собрался. И так специалистов мало. Молодые оставаться не хотят, перспектив не видят.
- У нас растут дети, и мы хотим ещё ребёнка, но уже боимся. Потому что за садик только две с половиной тысячи в месяц надо платить, - признаётся молодая мама Анастасия. - Мне ещё повезло – у меня муж нашёл работу в Турунтаево. До этого он работал здесь, возил лес на пилораму. Теперь в командировки уезжает на неделю, на две. Здесь муж получал десять тысяч за одну «ходку», их он делал по две-три в день, то есть в день у нас было по 30 тысяч на руках. А там получает восемь за «ходку», но не всё так гладко, потому что лес там то есть, то нет. А у нас кредиты. Мы ещё прорываемся благодаря магазину, потому что дают в долг. Но мы держим кулачки, надеемся на лучшее, на то, что о нас не забудут. А так нам даже ехать некуда, никто нигде нас не ждёт. Если продавать дом, то кто его у нас купит?
Заброшенные пилорамы
Выслушав жителей, мы решили прокатиться по посёлку и посмотреть, как он сегодня живёт. Почти у каждого двора лежат кучки горбыля, а значит, с дровами здесь проблем до сей поры тоже не было.
Пилорам тут действительно много. Почти на каждой улице стоит огороженная забором промзона. Вот только внутри никого нет. На воротах первой пилорамы и вовсе висит замок, и вокруг даже свежих следов не видно. Заезжаем на вторую. Тут ворота открыты, бегает собака, стоит заваленная снегом техника. Из домика вышла женщина-сторож и коротко сказала, что тут никого нет и давно уже не было.
И таких «заброшек» в Устье полно. На третью территорию мы заехали беспрепятственно. Здесь стоят несколько полуразобранных лесовозов. Навесы, где обычно располагаются циркулярные пилы, пустуют. Опилки, какие-то лесоматериалы и необработанные брёвна лежат под сугробами. Такое ощущение, что пару месяцев назад здесь вовсю кипела работа, а потом словно началась война и мужики, бросив всё, ушли на фронт. Всё и вправду выглядит так, потому что видно, что работа тут недоделана и была внезапно остановлена. Мрачный вид, одним словом.
Мы зашли в большой гараж, который оказался открытым. Внутри стоял «КамАЗ»-лесовоз, в котором одиноко ковырялся водитель Денис.
- Раньше я нанимался, возил лес. Сегодня иногда лишь частными перевозками занимаюсь. В основном без работы сижу, - поведал он. - До Нового года в последний рейс ездил, потом заявок не стало. Остались некоторые большие предприятия, у которых аренда ещё действует, но у них свои водители есть. Многие водители, с кем я разговаривал, стараются уезжать на вахту. Здесь дальнейшего развития никакого, закрывается всё.
«Сдаваться никто не собирается»
Когда мы выезжали с территории пилорамы, мне позвонил незнакомый номер. Мужской голос представился Леонидом, пригласил в гости и добавил, что «расскажет нам то, чего другие не скажут». Мы приехали по названному адресу и зашли в дом, где нас ждал местный житель Леонид Молев. Мужчина не занимался ни рыбалкой, ни лесом, но всю свою жизнь прожил в Усть-Баргузине, а потому знает о жизни посёлка всё.
- Проблема идёт не с посёлка, а «сверху». У нас сложилась такая ситуация, что нельзя рубить лес и ловить рыбу, потому что отношение к людям как к быдлу, - рассказывает он. – Людям здесь повезло, что они родились на такой чудесной земле у берегов Байкала. Но ситуация такая, что нас просто отсюда выживают. За последние двадцать лет развалилось много деревень. И Усть-Баргузин на очереди. Нам не дают работать не потому, что мы такие плохие и оставляем за собой в лесу щепки и не разводим рыбу. В советское время работало всё: и рыбозавод, и леспромхоз. И рыбу ловили в больших количествах, и лес валили. Но таких проблем, как сегодня, не было. Я так понимаю, что проблема искусственная: нам просто не дают здесь жить.
Леонид также отметил, что Усть-Баргузин - это территория опережающего развития, на которой многие законы уже не работают. А значит, этот участок для кого-то вполне может стать «лакомым кусочком».
- Сюда может зайти инвестор, у которого есть деньги, он начнёт тут своё дело. Но сдаваться никто не собирается, ведь есть дорога, которую можно перекрыть или из двух труб сделать хорошее ружьё. Других способов борьбы с этим я не вижу. Чиновники добьются своего. Если они не хотят согласовывать такие решения с народом, то люди так и будут продолжать ловить рыбу и валить лес. Только это будет уже браконьерство, а другого выхода нет, потому что люди должны выживать, - добавил мужчина.
Житель Устья припомнил нашумевший случай, произошедший в Иркутской области, когда глава курортного посёлка Листвянка самовольно продал землю китайцам под строительство гостиницы.
- Вы знаете, что, когда Путин ездил в Китай, они там около 20 соглашений засекретили по просьбе китайской стороны? Кто знает, может, мы уже давно китайцам проданы, и вскроется это только лет через пять, - рассуждает Леонид.
А кто виноват?
Подвести итог нашей поездки мы отправились в администрацию. Надо сказать, что местные жители довольно хорошо отзывались о своей главе, мол, она и дорогу подсыпает, и освещение делает, да и в целом всей душой радеет за посёлок.
Усевшись за стол с главой МО «Посёлок Усть-Баргузин» Светланой Кривогорницевой, мы принялись долго и упорно рассуждать о будущем села.
- Официально пока ни одно предприятие не закрылось. Но говорится о том, что лесная промышленность будет закрываться, так как мы находимся в ЦЭЗ. Будут, скорее всего, и массовые увольнения. Но нет такого, что все повально сюда идут и говорят о том, что остались без работы. Мы готовы предложить такой вариант, чтобы кто-то из ИП переквалифицировал свою деятельность из заготовки пиломатериалов в заготовку дров. В конце прошлого года на сходе в селе Турунтаево Алексей Цыденов дал ответ, что заготовка дров для населения в ЦЭЗ не будет запрещаться. Поэтому есть возможность создания гортопов, а это и создание рабочих мест. У нас 3 400 дворов – на каждый нужно 40 кубов дров, а это большие объёмы, - рассуждает Светлана Кривогорницева.
Также глава отметила, что к такой ситуации с ЦЭЗ посёлок подводили давно, намёки на это были. Но вот только население оказалось не готово к массовой безработице.
- Говорят, что тысячи людей останутся без работы. Комитет по экономике у нас спрашивает, сколько людей было занято в лесной промышленности, сколько останется без работы. Мы сейчас готовим для них ответ, сделали запрос в налоговую и Пенсионный фонд, чтобы знать, какое количество конкретно останется без работы. И мы дадим ответ. Но их не тысяча, а в разы меньше, потому что они не были там официально трудоустроены. И если меня, как главу, спросят, сколько людей потеряли работу, я не смогу им дать истинную цифру, поскольку по документам работу потеряет не тысяча, а гораздо меньше. Те, кто неофициально устроен, получали большие деньги, не платили никаких отчислений, и им было хорошо. Потом они лишаются работы, приходят в администрацию и возмущаются, что нет работы. Да они могли бы сейчас под сокращение попасть, от зарплаты получали бы деньги и социально защищены были бы. А сейчас никакую защиту дать им не сможем и в центр занятости не отправим. А кто виноват в этом? В центр занятости придут те, кто официально работал. А остальные придут и что скажут? Где они были всё это время? Подобная ситуация была и с рыбой три года назад. Тогда многие остались без работы. Мы проверили документы, оказалось, что по факту там лишь единицы официально потеряли работу, - утверждает Светлана Кривогорницева.
«Мы очень ограничены»
Далее глава стала думать, чем можно занять народ.
- Давайте думать. Малый бизнес. Сейчас мы попали под проект «Чистая вода». И если нам дадут воду, то можно кафе открыть, будут рабочие места. Туризм не получится развивать, потому что в год только три-четыре месяца туристы будут приезжать. А что в остальное время делать? Потом, у нас много талантливых людей, кто может сувениры делать и продавать. Как вариант, почему нет? Есть предложение заниматься сбором дикоросов. Но это возможно, если не будет пожароопасного периода. Опять же мы не знаем, какой будет урожай. Мы очень ограничены на самом деле. Призывать людей ставить теплицы и выращивать что-то для продажи? Не у всех участок это позволит сделать. Развивать животноводство? У нас нет пастбищ, потому что кругом горы и болото. Предложили заготавливать лес в Баргузинском лесничестве. Да, нецелесообразно, и говорят, что лес там не такой. Но факт в том, что вариант-то предложили хотя бы такой. К тому же район тоже пострадает, потому что потеряет налоги, которые ИП платили за аренду (2,4 млн рублей. – Прим. авт.), - подытожила глава.
Она также сообщила, что есть и предложение переучивать людей на слесарей и токарей, поскольку машин в посёлке много, а значит, работа в этой сфере всегда будет.
На посошок мы заглянули в центр занятости, где нам рассказали, что на сегодняшний день есть не так много вакансий: сезонная работа в дорожном строительстве и в новый большой магазин, который вот-вот откроется.
Хочется верить главе посёлка, что у Устья есть будущее и поселок не пополнит число заброшенных населенных пунктов Бурятии. В то же время, настораживает то рвение, с которым чиновники выдвигают все новые и новые инициативы – как, например, Валентина Матвиенко, председатель Совфеда, предложившая отнести Байкал к «федеральным территориям». И здесь уже начинаешь задумываться над словами местных жителей, которые считают, что их просто выживают отсюда.
Село работа рыба лес Байкал Баргузинский район Бурятия Общество Читать далее
