Многоимённые могилы: заброшенное кладбище на Русском острове стало предметом споров историков и белых магов
Несколько лет назад кладбище 33-го Восточно-сибирского полка у реки Воеводихи на Русском острове вдруг получило мемориальные таблички: на заброшенных могилах стали появляться имена тех, кто якобы там захоронен. Активисты, которые решили облагородить захоронения, посчитали, что здесь покоятся герои Русско-японской войны. Однако историки и краеведы эту версию опровергают.
О кладбище у реки Воеводиха VL.ru уже писал ранее – в том числе и о несоответствующих действительности надписях на надгробиях. В качестве примера была приведена биография Владимира Дементьевича Фриделя, военного инженера и артиллериста.
Помимо его имени, там указали годы жизни 02.06.1880–31.03.1919, а также звание и должность: полковник, начальник строительства Владивостокской крепости. Но дело в том, что Фридель в том самом году своей «смерти» перешёл на службу в РККА. В 1925 году он возглавил управление инженеров Береговой обороны Чёрного моря. Причём максимальный чин, который он имел на службе во Владивостоке – это звание подполковника, полученное им в 1914 году (полковника он получил уже не у нас). Не был он и начальником строительства крепости, а лишь исполняющим должность начальника чертёжной и лаборатории управления строителя Владивостокской крепости.
Но это был лишь один из примеров. В дальнейшем история получила развитие в среде краеведов и историков, возмущённых «фальшивыми» надгробиями и тем, что были перевраны факты из истории нашей страны, города и людей.
История этого кладбища началась больше ста лет назад. В городе и на острове в начале прошлого века располагались сооружения крепости. Помимо этого и там и там были места дислокации различных войсковых частей. Так, в долине реки Воеводиха располагался городок 33-го Сибирского (до 1910 года 33-го Восточно-сибирского), в неподалёку расположилось его полковое кладбище.
Если сам городок и его казармы активно использовались в советское время, то кладбище было заброшено после революции. Со временем территория, на которой оно находилось, понадобилась под расположение там водохранилища. Была на Русском такая проблема, как малое количество пресной воды. Поэтому при царе там строили водосборные резервуары, а уже при СССР начали возводить водохранилища. Вот так – ради одного из них – было частично разрушено это кладбище.
«Да, конечно, оно было заброшено и в советский период игнорировалось, рядом выросла водонасосная станция и военные постройки, – отметил Святослав Булавко, краевед, член Русского географического общества, автор идеи и создатель музея на базе 13-го крепостного порохового погреба, расположенного на острове. – Но сказать, что про него совершенно не знали – это неверно. Люди, занимающиеся темой крепости, историей острова, да и любители пеших прогулок по островным лесам знают это место. Да, кладбище требует мемориализации, там были похоронены российские солдаты. На карте 1913 года есть отметка кладбища с припиской «Прав.», то есть православное. Понятно, что с частные инициативы быстрее воплощаются в реальность, но за недостаточностью ресурсов разного рода, не всегда так, как оно желалось бы».
Долгое время оставшиеся объекты кладбища спокойно стояли в лесу. Периодически к нему наведывались местные любители военной истории. Тем более рядом с кладбищем расположен один из крепостных объектов – противодесантный полукапонир № 456. Частично во время таких визитов расчищались остатки надгробий и могил.
Так кладбище и стояло, пока за него не взялся некий магический салон. И вроде бы посыл был толковый – восстановить и расчистить. Но вот реализация оказалась далека от идеала.
Кроме биографии Фриделя на табличках есть и другие странные примеры. Так, Павел Михайлович Дмитриев, который на мемориале указан просто по фамилии и должности, погиб на миноносце «Страшный». 31-го марта 1904-го года «Страшный» во время разведки был атакован группой японских кораблей. Прислуга торпедных аппаратов под конец боя была убита. Судовой механик миноносца Дмитриев тогда сам встал за управление, чтобы продолжить ведение стрельбы. В этот момент в торпедный аппарат попал японский снаряд – тело Павла Михайловича было разорвано пополам. Из всего экипажа уцелело всего пять человек, которых подобрал крейсер «Богатырь». Но на могиле нет хотя бы краткой биографии героического человека, служившего на миноносцах Сибирской флотилии. Также историки задаются вопросом – почему из всего экипажа на Русском «похоронили» только Дмитриева? Где остальные 56 погибших?
Ещё одна неточность допущена в биографии Константина Васильевича Ртищева. «Восстановители» обозначили его как начальника штаба временного правительства Дальнего Востока. Но на самом деле, он занимал должность начальника одного из отделений штаба сухопутных и морских сил Временного правительства Дальнего Востока.
Матрос Иван Ларионов, член экипажа миноносца № 208, который подорвался на японской мине в районе острова Скрыплёва в 1904 году, числится пропавшим без вести. Тело его найдено не было.
Как можно видеть, мемориальные надписи и таблички, сделанные на территории кладбища инициативными гражданами, носят весьма хаотичный характер и касаются нескольких исторических событий в нашей стране. Кроме того, Морское кладбище в годы Русско-японской войны уже существовало – там есть подлинные захоронения погибших в боях.
Надпись «Всем пострадавшим от красного террора вечная слава героям Белой гвардии» (орфография надписи сохранена) на фоне табличек, посвящённых погибшим во время Русско-японской войны, выглядит в лучшем случае историческим каламбуром. В худшем – грубой ошибкой и враньём.
«Вмешательство людей допустимо, но строго в соответствии с рекомендациями науки, безо всякой самодеятельности, – отметил Владимир Калинин, краевед, доктор биологических наук, член Русского географического общества и автор большого ряда книг по военной истории Владивостока и Приморья. – Негативный пример – это восстановление Русского кладбища в Белграде, где на российские деньги наставили новых дорогих памятников, причем были утрачены оригинальные захоронения. Там могила Проценко Евгения Павловича (строитель форта № 4 Владивостокской крепости. Сопка, на которой находится форт, названа по его фамилии – прим. VL.ru), например. Рекомендации специалистов-исследователей были проигнорированы. Кладбище 33-го полка может представлять ценность только в диком виде, фантазировать и возводить там чего-либо новое с памятниками неизвестно кому – надругательство над могилами. Стоит ли это кладбище, где не сохранилось ни одного памятника, вносить в список памятников и придавать ему охранный статус – затрудняюсь определенно ответить. Здесь, конечно, лучше перестраховаться и внести. Месту можно придать статус мемориального парка с установкой соответствующего информационного стенда, например. Кстати, можно поставить памятник со списком имен реально захороненных там людей, эта информация есть у Олега Борисовича Стратиевского. В конце концов, военнослужащие погибли при исполнении, а члены их семей в какой-то мере тоже содействовали их службе. Это, по большому счету, воинское захоронение, захоронение защитников Отечества, и обходится с ним по-скотски было бы скверно. Кстати, наверное, было бы интересно вообще помониторить ситуацию с крепостными кладбищами… Ликвидация заброшенных кладбищ и их застройка тоже регулируется законодательством и вообще-то допустима, но, естественно, без надругательства над могилами и установки там памятников, не имеющих отношения к истории конкретных захоронений».
У владивостокских краеведов сложилось однозначно негативное отношение к произошедшему с кладбищем. И появились идеи о том, как с ним можно поступить и как использовать в дальнейшем для экскурсионной и просветительской деятельности в плане истории острова и города.
«В современном обществе, когда очень большое информационное поле, в котором мы живём, позволяет нам очень быстро и легко найти специалистов в любой области дистанционно, лично, на другом конце планеты, интернет и прочие средства массовой коммуникации позволяют нам сделать это без каких либо усилий – не так как было сорок лет назад, когда долго через знакомых приходилось искать нужных людей, – считает Артур Романенко, экскурсовод, член РГО, руководитель «Владивостокского диггер-клуба». – То же самое касается сейчас архивных документов. Архивы сейчас доступны, во многих архивах есть электронные описи документов. Поэтому отговорки формата «мы придумали, а историки пусть сами дальше нашу эстафету берут» здесь не принимаются. В данном случае с кладбищем 33-го полка налицо факт, что некоторые люди не подкрепили свои действия никакими историческими достоверными источниками, не обратились ни к одному специалисту, потому как никаких архивных фондов или фамилий они в своих публикациях не указывают. Они начали некие действия, которые со стороны смотрятся как благоустройство могил, а уголовный кодекс смотрит на это совершенно чётко – это осквернение могил. Тем более это воинское захоронение. То, что было сделано с кладбищем – недопустимо. То, что ложная информация легко ушла в народ говорит о том, что нам, экскурсоводам, краеведам, лекторам, предстоит ещё огромная работа чтобы поднять историческую грамотность нашего населения. Я просмотрел комментарии там, где эта информация распространялась – народ верит в неё. На этом кладбище похоронены реальные люди, военнослужащие 33-го полка и члены их семей. И граждане, которые обозвали эти могилы именами других людей, осквернили их память».
Сделать кладбище объектом экскурсий, как считает Артур, довольно сложно. Если раньше для школьников проводились выезды, например, на Морское кладбище, где экскурсоводы рассказывали о тех или иных знаменитых личностях и событиях, то сейчас такой формат в профессиональной среде считается устаревшим. К тому же далеко не все легко относятся к посещению кладбищ.
«Поэтому какое-либо кладбище или мемориал, где находится какое-то захоронение, может быть элементом какого-то большого маршрута, – считает Артур Романенко. – Например, если маршрут посвящён южному отделу Владивостокской крепости, либо тем объектам, на которых несли службу военнослужащие 33-го полка. Тогда упомянуть об этом кладбище будет уместно. И если оно будет облагорожено, то зайти на него на несколько минут, чтобы почтить память, тоже будет уместно. Но делать отдельный маршрут на кладбище – это уже устарело».
Подобные кладбища должны быть приведены в порядок в той или иной мере, на них должен быть мемориал с краткой исторической справкой об истории кладбища. Но «самодеятельности» здесь не место.
«Про кладбище я узнал ещё году примерно в 2010-2011, когда только начинал плотно погружаться в военную историю Приморья. Как следует осмотреть его удалось весной 2013-го года, когда удалось поймать момент между сошедшим снегом и ещё не выросшей зеленью. Тогда же мы впервые частично расчистили от грунта, листьев и веток остатки надгробий. Спустя несколько лет появилась идея повесить туда табличку с краткой информацией. Увы, некоторые личности опередили и сделали это очень сильно некорректным образом. Сложившаяся ситуация, надеюсь, станет для нас, занимающихся историей, поводом несколько пересмотреть свою деятельность в сторону большей активности. А для жителей города и края примером того, как можно выкинуть на общее обозрение ошибочную информацию. Всё, что касается истории, лучше проверять. Благо, доступность информации сейчас большая. Также было сделано обращение в надзорные органы для урегулирования ситуации с кладбищем. Инициатива в плане сохранения и популяризации истории – это хорошо. Но очень плохо, когда это делается незнающими или не желающими изучать вопрос людьми. Сейчас вокруг кладбища поднялась шумиха, и мы очень надеемся, что из неё выйдет что-то положительное с правильными выводами и результатами», – отметил Глеб Ильинский, член РГО, соавтор военно-исторического и краеведческого проекта KFSS.ru.
Сегодня, общество изучения Амурского края намерено писать письмо президенту Русского географического общества и министру обороны Сергею Шойгу, учитывая тот факт, что «фальшивое» кладбище находится на землях Министерства обороны.
