Минобороны: Мы победили дедовщину. "Солдатские матери": Стало еще хуже!
Браваду заместителя министра обороны Андрея Картаполова на форуме «Армия-2020», сказавшего, что в Вооруженных силах РФ «полностью искоренили дедовщину», по просьбе Sobesednik.ru оценила Валентина Мельникова, ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России.
– Терминология, которую применил Картаполов, меня приводит в ужас, – признается Валентина Мельникова. – Потому что говорить нужно о преступлениях и нарушениях, а это все эвфемизмы.
Понятно, что советской системы унижений в российской армии уже нет. К 2012 году в Комитеты солдатских матерей не было ни одной жалобы на побои, пытки, жестокое обращение. Это результат действий предыдущих составов командования — каждый понемногу вносил свою лепту.
А с 2013 года все стало потихонечку возвращаться, – отмечает Мельникова. – Младшие офицеры и бьют, и унижают, и запугивают солдат. Отнимают у них деньги. Как правило, на уровне ротного. Почти всегда находится в части какой-то капитан, которых со своих подопечных солдат снимает по тысяче рублей. То есть около 100 тысяч рублей он может иметь на этих поборах каждый месяц.
А командиры частей не реагируют на это, – утверждает правозащитница. – В том числе, и замполиты, которые теперь как раз подчиняются товарищу Картаполову. На самом деле стало даже хуже. Только за последний год у нас были и расстрел в части, и жалобы на издевательства, и уголовные дела на офицеров.
Весной было интервью главного военного прокурора Валерия Петрова. Абсолютных цифр о числе преступлений в армии он тоже не приводил, но аккуратно упомянул, что случаи есть, – напоминает Валентина Мельникова. – Конечно, это не сотни тысяч эпизодов. Но даже если одного мальчика в части избили, и он потом взял в руки автомат и расстрелял 8 человек – это же никуда не годится!
По мнению ответственного секретаря Союза комитета солдатский матерей, точнее и честнее со стороны Картаполова было бы сказать следующее:
– Ему следовало бы заявить, что в воинских частях у нас, к сожалению, еще встречаются случаи преступлений – превышения должностных полномочий, побоев, неоказания медицинской помощи, – считает Мельникова. – Но мы и дальше будем работать над искоренением всего этого. А что употреблять термины, которые ничего не значат?
Нет такого термина, как «казарменное хулиганство»! А вот превышение должностных полномочий, покушение на убийство, доведение до самоубийства — есть! Их вы искоренили?! К нам каждый месяц приходят жалобы солдат (несколько сотен в год!) на то, что в частях их бьют, запугивают, отбирают банковские карточки с пин-кодами, не отправляют в госпиталь.
Надо называть вещи своими именами, не подменять понятия, – настаивает Мельникова. – Иначе трудно будет справиться с побоями и унижениями в армии.
Если офицер избивает солдата — конечно, это не казарменное хулиганство. Это чистая уголовщина! Вот пусть нам и расскажут, что у них с этими статьями.
Причем особенно обидно, что насилие над солдатами продолжается и сейчас – когда у всех есть мобильные телефоны, а в казармах висят видеокамеры, – обращает внимание Валентина Мельникова. – Как командир части может не видеть, что у него там происходит? Вот о чем нужно говорить!
