"Лукашенко признал Бабарико": подведены итоги встречи Батьки с оппозицией в СИЗО
Sobesednik.ru выяснил, куда пропали два освобожденных оппозиционера и почему Лукашенко не выпустил своего главного оппонента Виктора Бабарико.
Двум белорусским оппозиционерам, встречавшимся в СИЗО 10 октября с президентом Александром Лукашенко, изменили меру пресечения. На свободу, точнее под домашний арест вышли координатор оппозиционного штаба Виктора Бабарико – бизнесмен Юрий Воскресенский, и директор IT-компании PandaDoc Дмитрий Рабцевич.
Об условиях освобождения двух арестантов после встречи с Батькой в СИЗО и о сложной ситуации с политзаключенными в интервью Sobesednik.ru рассказал белорусский правозащитник, заместитель председателя правозащитного центр «Весна» Валентин Стефанович.
– Третий день освобожденные из СИЗО бизнесмены не выходят на контакт. Они прячутся?
– Это не освобождение. Думаю, вряд ли они с кем-то вообще смогут встретиться. Они не под подпиской о невыезде, а под домашним арестом находятся. Это значит, что они постоянно дома и выходить, общаться они не могут.
Они лишь дали одно соответствующее интервью государственному СМИ. И в связи с этим их и освобождали, чтобы они что-нибудь сказали – то, что нужно власти.
– «Будем работать на благо родины»… Правильно?
– Да. Я не хочу комментировать их позицию. Выпустили – это хорошо. Мы требуем освободить всех политзаключенных.
– Почему выпустили лишь двоих, сидевших за круглым столом справа и слева от Лукашенко?
– Ответ можно найти в том интервью, которое они дали. Как я понимаю, была определенная договоренность. Двое ее исполнили, поэтому их и освободили. Остальных оставили за решеткой. Некоторые вообще отказались от встречи (с президентом Беларуси. – Прим. Sobesednik.ru) – такие, как Колесникова.
– Почему Лукашенко освободил из СИЗО двух бизнесменов? Это была чистая договоренность за уступки?
– От бизнеса они или нет, не играло роли. Тут имело значение то, что их демонстративно освободили, показав, с одной стороны, что власть идет на какой-то компромисс. С другой стороны, эти ребята – не сторона переговоров.
Есть люди, с которыми Лукашенко мог бы вести переговоры: та же Тихановская, тот же Латушко – они за границей. Ну тот же Бабарико, хотя он давно уже, с лета сидит и, наверное, уже не ориентируется в процессах, которые тут происходят.
– Лукашенко говорил, что «люди требуют диалога»...
– Да не диалога люди требуют! Люди требуют, чтобы он уже свалил в конце концов – вот что люди требуют. Что тут непонятного? Ясно, что он не может этого признать.
– В каких условиях содержатся политзаключенные Белоруссии?
– Условия созданы для конкретных людей. Они могут быть очень жесткие. Причем власти могут использовать самые грязные методы, хотя формально якобы приказы отдают не они: провокации со стороны других заключенных, распространение слухов о якобы низком социальном статусе, как, например, в отношении Тихановского было сделано в СИЗО, и в результате он сейчас сидит один в камере. Это очень грязные методы давления на людей.
– Много политзаключенных в Белоруссии?
– Из признанных, за минусом этих двух и с учетом посаженного вчера еще одного волонтера нашей организации – 96. Но эта цифра временная, потому что если подходить с позиции правозащитников, то признавать политзаключенными следует и тех, кто проходит по статье массовые беспорядки, либо групповые действия, наушающие массовый порядок – ст. 342 и 293. Этих людей много, и мы даже не всех их знаем. Сейчас мы собираем информацию о всех возбужденных делах в период выборов и после них – у нас уже более 250 человек в списке по всем статьям, в том числе связанных и с обвинением в насилии по отношению к милиции, либо с оказанием сопротивления – ст. 363, 364. Но ст. 293 («массовые беспорядки») – это самая массовая статья, по ней больше всего людей задерживали.
Есть ст. 188 – «клевета». То есть весь набор. На этой неделе еще 5 или 6 человек будут признаны политзаключенными. Поэтому наша цифра будет за 100 – однозначно. И среди них есть довольно известные люди, которые являлись непосредственными участниками избирательного процесса. Например, тот же самый кандидат в президенты Бабарико, задержанный посреди избирательной компании.
– Но Бабарико так и остается политзаключенным?
– Он остается вместе со своим сыном Эдуардом Бабарико. Вместе их задержали, вместе их содержат – как я понимаю, чтобы удобнее было оказывать давление. Кстати, Воскресенского тоже задерживали с его сыном. Но сына раньше отпустили.
– Почему отпустили не самого Бабарико, а лишь координатора его партии Воскресенского?
– Судя по интервью Воскресенского, это результат определенных соглашений между ними и спецслужбами. Видимо, Бабарико на условия освобождения не согласился.
– Что могли жертвы режима обсуждать в тюрьме за одним столом с Лукашенко?
– Никто не знает толком, о чем они говорили.
Вообще-то есть люди на свободе, с которыми Лукашенко отказывается встречаться и до недавнего времени говорил, что ему не с кем говорить. Координационный Совет он не признает, а эти все в тюрьмах – это все, он заявлял, уголовники, с которыми ему говорить не о чем. Как оказалось, говорить есть о чем.
Есть разные версии мотивов его визита в СИЗО – как минимум он (Лукашенко) признал определенную субъектность этих людей, КС, того же Бабарико.
– Это дела политические. А в чем ваша правозащитная задача?
– Освободить всех. И мы продолжаем настаивать на безусловном освобождении всех политзаключенных. И без этого шага власти говорить о каком-то диалоге вообще невозможно. Как можно вести диалог, когда у тебя люди в тюрьмах сидят массово? Когда не возбуждено ни одного уголовного дела по фактам пыток, а информации достаточно появляется: каждый день новые видеосвидетельства, по которым при желании, если бы оно было у органов прокуратуры и Следственного комитета, легко можно установить, кто на этом видео, где и как это было, кто что делал. Свидетелей достаточно.
Было бы желание, но его нет. Власти никаких мер не принимают и надеются на диалог. Никакого диалога не будет до тех пор, пока власти не выпустят из тюрем людей и не восстановят вообще какое-то правовое поле в этой стране, потому что его нет. У нас правовой коллапс.
– Кому в Белоруссии сейчас нужны конституционные реформы?
– Никого никакие конституционные реформы не интересуют в этой стране. Все требуют, чтобы Лукашенко ушел. Вот и все. Вот поэтому люди выходят на улицы. Никакие реформы, кто бы их ни озвучивал – Путин или Лукашенко, это никого не интересует больше. Он (Лукашенко) полностью потерял легитимность в глазах белорусских граждан.
– Ваши прогнозы: в ближайшие выходные продолжатся мирные протесты?
– Протесты продолжатся. Действия властей будут опять же жесткими, потому что поставлена задача сбить протесты любой ценой. Мы видим определенную радикализацию протестов – с перекрытием улиц и проспектов. Будет все продолжаться.
– К чему эти долгоиграющие по выходным мирные протесты Беларуси? Не пора менять тактику?
– Они необычайно важны. Во-первых, эти протесты показали, насколько цивилизованно общество, мы не скатились к насилию, как это часто бывает. Во-вторых, протесты показали, насколько общество солидарно, насколько оно прогрессивнее верхушки, которая сейчас руководит страной – ну просто небо и земля.
Мы увидели исторический процесс: как наша нация доформировывается у нас на глазах. И это очень важно.
Возвращение национального флага, который Лукашенко отменил в угоду своих популистских идей, заменив его на советский. Все вернулось натуральным образом. Весь мир сейчас разрисован бело-красными флагами. Ленточки, флаги вывешивают. Власти пытаются с этим бороться, но безуспешно, потому что это в сердцах людей. Поэтому это крайне важный процесс, которого нам долгие годы не хватало.
– Вам поступают угрозы?
– Конечно, поступают. Сейчас два члена нашей организации в СИЗО. Нашему волонтеру буквально вчера предъявили обвинение. Андрея Чапика задержали 2 октября, но 9-го предъявили обвинение. До этого задержали координатора Воронцовской службы Марфу Радкову, ей предъявили обвинение по ч.3 ст 293 – финансирование, обучение и подготовка массовых беспорядков, что смахивает на прицел иностранного финансирования организации.
– Вы существуете на иностранные гранты?
– На разную помощь. Все правозащитные организации существуют на чью-то помощь – мы некоммерческое объединение и не вкручиваем гайки и болты, имеем право на получение иностранной помощи на свои нужды ровно такое же, как и государственные органы, которые получали ее до недавнего времени в очень больших объемах, в том числе со стороны Европейского Союза.
– Много сотрудников в вашем правозащитном центре «Весна»?
– Более 100 членов, плюс волонтеры. У нас 17 отделений по всей Белоруссии.
