Фигурант по «делу Гайзера» Павел Марущак: «Деньги из неформальной казны получали примерно 130 человек»
В Замоскворецком суде Москвы по «делу Гайзера» в судебных прениях выступил Павел Марущак, бывший начальник управления информации администрации главы Коми. Он и его защитник привели контрдоводы к выступлению гособвинителя.
Марущаку вменяется участие в организованном преступном сообществе, члены которого совершили шесть совместных преступлений, а также получение взятки единолично в размере 2 млн руб. от застройщиков территории ботанического сада в Сыктывкаре - руководителей компании ООО «Деловой альянс» Александра Ольшевского и Сергея Ситникова.
Общими для участников предполагаемого ОПС являются хищение путем мошенничества 100% акций Зеленецкой птицефабрики стоимостью 2,4 млрд руб., махинации при купле-продажи Сыктывкарского промышленного комбината, ущерб госфонду поддержки инвестпроектов Коми от которых составил 64 млн руб., получение взятки от экс-сенатора от Коми Евгения Самойлова в виде прав на 50% сыктывкарской гостиницы «Авалон» стоимостью 160 млн руб., а также отмывание преступных доходов через офшорные компании Александра Зарубина, ООО «Иннари» и ООО «Интерпроза».
По версии следствия, Марущак в ОПС отвечал за безопасность членов преступной группы в медийной, политической, общественной сферах, в том числе контролировал работу Общественной палаты Коми, принимал меры по пресечению деятельности оппозиционных средств массовой информации и курировал все основные интернет-издания республики.
Гособвинитель Борис Непорожный сослался на показания Марущака на предварительном следствии.
- Марущак тогда показал, что в 2007-2008 годах он близко познакомился с замглавы Коми Алексеем Черновым, по приглашению которого в 2008 году устроился на работу в управление информационного обеспечения и общественных связей администрации главы республики. Деятельность управления и всего информационно-политического блока администрации главы курировал Чернов. Через некоторое время Марущак был назначен на должность заместителя начальника управления информационного обеспечения и общественных связей. К тому времени Марущак стал понимать, что в республике Коми сформировалась компактная и консолидированная преступная группа, в которую входили глава Коми Вячеслав Гайзер, его заместители Алексей Чернов и Константин Ромаданов, сенатор от Коми Евгений Самойлов, предприниматель Валерий Веселов и другие лица. В данной группе имели место определенные правила, строгое профилирование и участие по сферам деятельности, четкая иерархия и система защиты всей группы от вмешательства в их деятельность со стороны правоохранительных органов и представителей организованной преступности, - привел показания Марущака на следствии гособвинитель.
Марущак в ходе предварительного следствия дал изобличающие показания, от которых отказался в суде. По словам прокурора, с 19 сентября 2015 года по 29 ноября 2016 года он допрашивался 14 раз, сообщив следствию ранее неизвестные подробности. В суде же эти показания опроверг, ссылаясь на оказанное на него давление правоохранителей, которые обещали в благодарность изменить ему меру пресечения на не связанную с содержанием в СИЗО.
- В суде он выдвигает версию того, почему давались признательные показания. Эта версия выглядит несостоятельной, поскольку, после того как он дал признательные показания, меру пресечения ему не только никто не изменяет, но даже не обращается в суд с таким ходатайством. Марущак неоднократно обращается к руководителю следственной группы с письменным ходатайством об изменении меры пресечения и каждый раз получает отказ. Что свидетельствует об отсутствии какой-либо договоренности. Марущак почему-то около года продолжает снова и снова давать признательные показания, - указал прокурор.
По его словам, оперативные работники не имеют никакого отношения к вопросу изменения меры пресечения.
- Марущак говорит, что у него возникали мысли, что его «разводят», но других вариантов у него не было. Поэтому продолжал давать признательные показания, оговорил себя и остальных обвиняемых. Попробуем на секунду поверить в версию Марущака, - сделал допущение прокурор. - На одной чаше весов вид меры пресечения, на второй – оговор, но не только себя, а еще страшнее, что Марущак дает изобличающие, очень подробные показания в отношении остальных подсудимых. И я скажу так, что не просто подсудимых, а достаточно близких ему людей, коллег, в совершении особо тяжких преступлений, и, как следствие, Марущак безусловно понимал, что после этого будет следовать приговор.
Гособвинитель считает, что ни один здравомыслящий человек, будучи непричастным, на таких условиях признательные показания никогда не даст.
- У нас есть на скамье подсудимых лица, у которых обвинение не менее тяжкое, и они не давали никогда признательных показаний, давление было не меньше, - указал Непорожный. По его мнению, Марущак давал признательные показания под давлением собранных по делу доказательств, желая облегчить наказание. Эти показания сторона обвинения считает достоверными.
Павел Марущак выступление в суде начал с того, что он не был членом ОПС, а выполнял свои служебные обязанности.
- Все мои связи с подсудимыми по делу носят формализованный и служебный характер. Я подчинялся по должности Чернову и Гайзеру. Никаких иных устойчивых связей с кем-либо из подсудимых по делу не установлено. Не понятно, чем отличалось подчинение, которое обвинение считает подчинением ОПС, от подчинения в рамках моих служебных обязанностей, в рамках работы в администрации главы республики. Я подчинялся Анатолию Родову, что тоже строго соответствует моей служебной документации. О какой-либо иной, помимо служебной, структурированности, иерархии, неформальном подчинении вне службы никто из свидетелей и даже я в рамках своих суперпризнательных показаний не говорил - все строго по службе, - подчеркнул подсудимый.
В речи он коснулся выплат из неформальной кассы, которую следствие считает казной преступного сообщества. По мнению следствия, касса ОПС находилась в компаниях, подконтрольных Константину Ромаданову. Одной из таких компаний было ООО «КУПРО», гендиректором которого был Алексей Соколов, а бухгалтером Татьяна Ростова. Доказательства существования такой кассы, следствие считает, - финансовые документы, обнаруженные при обыске в офисе «КУПРО». Обнаруженные документы содержат сведения о многих получателях выплат денежных средств.
- О доказательствах получения [мною] денег из так называемой казны. Это материал, изъятый у Ростовой и Соколова. Я полагаю, что само по себе упоминание в составе этого документа не может свидетельствовать о принадлежности к преступной организации, преступному сообществу, потому что иначе в его состав придется включить примерно 130 человек, я подсчитал количество фамилий, которые упоминаются в данной казне. В том числе, Беляева (Владимир Беляев, бывший руководитель республиканского агентства по управлению имуществом - БНК), Бурова (Александр Буров, экс-замглавы Коми), Поздеева (Иван Поздеев — экс-глава минархстроя Коми), Шучалину (Дарья Шучалина, экс-главред газеты «Красное знамя Севера»), Орду Павла Анатольевича, даже Пиюкова (Николай Пиюков — глава УФСБ по Коми, 1998-2009 годы) – тот самый начальник управления ФСБ, который, по версии Торлопова, боролся, не щадя сил, с этим самым ОПС. Получает подарки, согласно документу. Ермолаева (Ильяс Ермолаев, экс советник главы Коми), Струневского (Алексей Струневский, ведущий специалист ООО «УК «Советник») и прочих свидетелей настоящего дела. Фамилий огромное количество, порядка 130 человек. И чем такое участие отличается от моего участия, я не понимаю. Эти расходы никак не разграничены, - отметил выступающий.
По его мнению, важно учитывать, как производились эти расходы.
- Согласно показаниям Ромаданова, Соколова, Ростовой, Родова смету расходов по общественно-политическим мероприятиям составлял Анатолий Родов. Он передавал ее Ромаданову, который возглавлял это направление в составе политсовета «Единой России». Ромаданов утверждал эту смету и исполнял за счет дивидендов, как он пояснил, подконтрольных его холдингу компаний. Исполнением сметы бюджета занимались Соколов и Ростова, передавая деньги Родову через его водителя. Я получал деньги на общественно-политические мероприятия от Родова, на целевые нужды, отчитывался по ним. На собственное вознаграждение я денег не получал, - подчеркнул Марущак.
Он отметил, что почти все упоминания его фамилии дублируются в документах с упоминанием фамилии Родова.
- Родов не отрицал, что систематически с 2003 года получал отчетные деньги на общественно-политические и медийные проекты. «Эхо Афгана», например, совет ветеранов, ассоциация территориально-общественного самоуправления, выборы в советы молодежи села и другие. Эти расходы действительно не имеют никакой связи с теми поступлениями, которые вменены по настоящему уголовному делу, - указал обвиняемый.
По словам Павла Марущака, премии ему не выплачивались.
- Это — возвратные деньги. Премия, якобы выделенная мне по результатам выборов, если мы посмотрим по дате этой премии – это выборы в Госдуму, в результате которых в состав думы вошли два депутата от Коми - Поневежский (Владимир Поневежский, прокурор Коми, 2008-2011 годы) и Кузьминых (Тамара Кузьминых, общественница, депутат Госдумы РФ, 2011-2016 годы). Соответственно, как можно говорить, что эти расходы производились в интересах должностных лиц ОПС? Ни Поневежский, ни Кузьминых таковыми не являются. Ни Гайзера, ни Ковзеля (Игорь Ковзель, председатель Госсовета Коми, 2012-2015 годы), ни Ромаданова, никого из подсудимых по настоящему делу. Непонятно, где здесь преступный мотив, цели, где интерес преступной организации, преступного сообщества, - недоумевал подсудимый.
Он сослался на показания Ромаданова, Соколова, Ростовой, что Марущак с ними никогда по деньгам не взаимодействовал, денег от них не получал.
- И откуда я в таком случае должен был догадаться, что средства на вполне легальную общественно-политическую деятельность, передаваемые мне, причем передаваемые непосредственно руководителем и передаваемые задолго до того, как я пришел на службу, перед которым я отчитывался за эти расходы, - что эти средства преступные? С чего я это должен был это взять вдруг? Кроме того, надо учесть и показания Родова о том, что Чернов неоднократно поручал в избирательные кампании передавать данные о расходовании денежных средств сотрудникам МВД и ФСБ для проверки целевого характера. Чтобы проверялось, не воруются ли какие-то деньги. Проверки проходили, никаких претензий не возникало, - заверил выступающий.
По словам Марущака, ему об этом было известно, поскольку такие поручения давались на заседаниях избирательного штаба в присутствии 20-30 человек.
- То есть, если 20-30 человек - ответственные работники - знают, что эти расходы проверяются и говорят потом, что все проверено, претензий не возникло. Почему я должен был встать и воскликнуть: «Как же вы там допустили!» и пресечь преступную деятельность? Никаких сомнений в правомерности денег, в расходовании этих средств не возникало. Мы получали только поощрения со стороны федерального руководства, полпредства и так далее, все нормально было, - указал Павел Марущак.
По «делу Гайзера» после двухдневной обвинительной речи прокурора выступили несколько подсудимых и их адвокаты. Их выступления были разными по продолжительности: от нескольких часов до нескольких дней. Так, подсудимый Алексей Чернов со своим защитником излагали свои доводы семь рабочих дней. Бывший сенатор от Коми Владимир Торлопов и его адвокат уложились в несколько часов. В течение двух дней выступали Павел Марущак и его защитник.
Ранее в прениях изложили свою позицию: экс-гендиректор ООО «Иннари» Михаил Хрузин и финансист Александр Третьяков, бывший руководитель ООО «Агрохолдинг» Сергей Смешной, экс-директор ООО «Интерпроза» Валерий Маляров.
